О всех созданиях – больших и малых - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Хэрриот cтр.№ 110

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - О всех созданиях – больших и малых | Автор книги - Джеймс Хэрриот

Cтраница 110
читать онлайн книги бесплатно

Я раза два согнул и разогнул тазобедренный сустав. Ни малейшего сопротивления! Головка бедра вновь легко поворачивалась в своей впадине.

– Ну вот, – сказал я. – Будем надеяться, что головка снова не выскочит. Иногда такое случается. Но у меня предчувствие, что все обойдется.

Хелен погладила шею и шелковистые уши спящего пса.

– Бедный Дэн! Знай он, что готовит ему судьба, он бы ни за что не стал прыгать через эту изгородь. А скоро он очнется?

– Проспит до вечера. Но к тому времени, когда он начнет приходить в себя, постарайтесь быть при нем, чтобы поддержать его. Не то он может упасть и снова вывихнуть лапу. И пожалуйста, позвоните, чтобы рассказать, как идут дела.

Я взял Дэна на руки, слегка пошатываясь под его тяжестью, вышел с ним в коридор и наткнулся на миссис Холл, которая несла чайный поднос с двумя чашками.

– Я как раз пила чай, мистер Хэрриот, – сказала она. – Ну и подумала, что вы с барышней, наверное, не откажетесь от чашечки.

Я посмотрел на нее пронзительным взглядом. Это что-то новенькое! Неужели она, как и Тристан, взяла на себя роль Купидона? Но ее широкоскулое смуглое лицо хранило обычное невозмутимое выражение и ничего мне не сказало.

– Спасибо, миссис Холл. С большим удовольствием. Я только отнесу собаку в машину.

Я прошел к автомобилю Хелен, уложил Дэна на заднее сиденье и закутал его в одеяло. Торчавший наружу нос и закрытые глаза были исполнены тихого спокойствия.

Когда я вошел в гостиную, Хелен уже держала чашку, и мне вспомнилось, как я пил чай в этой комнате с другой девушкой. В тот день, когда приехал в Дарроуби. Но теперь все было совсем иначе.

Во время манипуляций в операционной Хелен стояла совсем близко от меня, и я успел обнаружить, что уголки ее рта чуть-чуть вздернуты, словно она собирается улыбнуться или только что улыбнулась; и еще я заметил, что лаковая синева ее глаз под изогнутыми бровями удивительно гармонирует с темно-каштановым цветом густых волос.

И никаких затруднений с разговором на этот раз не возникло. Возможно, я просто чувствовал себя в своей стихии, – пожалуй, полная раскованность приходит ко мне, только если где-то на заднем плане имеется больное животное; но как бы то ни было, говорил я легко и свободно, как в тот день на холме, когда мы познакомились.

Чайник миссис Холл опустел, последний сухарик был доеден, и только тогда я проводил Хелен к машине и отправился навещать моих пациентов.

И то же ощущение спокойной легкости охватило меня, когда вечером я услышал ее голос в телефонной трубке.

– Дэн проснулся и уже ходит, – сообщила она. – Правда, пошатывается, но на лапу наступает как ни в чем не бывало.

– Прекрасно! Самое трудное уже позади. И я убежден, что все будет в порядке.

Наступила пауза, потом голос в трубке произнес:

– Огромное вам спасибо. Мы все страшно за него беспокоились. Особенно мой младший брат и сестренка. Мы очень, очень вам благодарны.

– Ну что вы! Я сам ужасно рад. Такой чудесный пес! – Я помолчал, собираясь с духом: теперь или никогда! – Помните, мы сегодня говорили про Шотландию. Так я днем проезжал мимо «Плазы»… там идет фильм о Гебридских островах. И я подумал… может быть… мне пришло в голову… что… э… может быть, вы согласитесь пойти посмотреть его вместе со мной?

Еще пауза, и сердце у меня бешено заколотилось.

– Хорошо, – сказала Хелен. – С большим удовольствием. Когда? Вечером в пятницу? Еще раз спасибо – и до пятницы.

Я дрожащей рукой положил трубку на место. И чего я так переживал по этому поводу? Но все теперь было не важно: я снова в игре.

Собачий ревматизм

Для собаки ревматизм – это подлинный кошмар. Конечно, он мучителен и для людей, однако острый приступ способен превратить в остальном здоровую собаку в визжащий, полный ужаса, скованный неподвижностью комок.

Животные с развитой мускулатурой страдают сильнее, и мои пальцы с особой бережливостью ощупывали бугрящиеся трицепсы и ягодичные мышцы небольшого стаффордширского бультерьера. Беззаветно смелый, дружелюбный крепыш, взлетающий высоко вверх, чтобы облизать лицо гостя, сейчас окостенело вытянулся, мучительно вздрагивая и испуганно глядя прямо перед собой. Даже попытка чуть повернуть ему голову вызывала отчаянный вопль.

К счастью, ему было можно помочь, причем быстро. Я набрал в шприц новалгина и сделал укол. Песик, истерзанный кинжальными ударами ревматизма, даже не шелохнулся, когда его кожу пронзила игла. Я отсчитал салициловые таблетки, ссыпал их в коробочку, написал на крышке указания и протянул коробочку хозяину страдальца.

– Когда инъекция подействует, мистер Тавенер, дайте ему одну таблетку. Затем повторите через четыре часа. Не сомневаюсь, что ему тогда будет уже заметно легче.

Миссис Тавенер выхватила коробочку из рук мужа, не дав ему дочесть инструкции.

– Дай я посмотрю! – резко потребовала она. – Ведь давать их ему, конечно, должна буду я.

Вот так она пилила его с той минуты, когда я переступил порог красивого загородного дома среди садов, которые террасами спускались к реке. Пока, помогая мне, он держал голову собаки, жена не давала ему передохнуть. Стоило песику взвизгнуть, как она одергивала мужа:

– Ах, Генри, да не стискивай же бедняжку так грубо! Ты делаешь ему больно!

Она все время гоняла его то за тем, то за этим, а когда он вышел из комнаты, сообщила:

– Во всем виноват мой муж! Он позволял ему плавать в речке. Я знала, чем это кончится!

Во время осмотра вошла их дочь Джулия, и сразу стало ясно, на чьей она стороне. «Да как ты можешь, папочка!» и «Бога ради, папочка!» – так она заполняла паузы, когда ее мать переводила дух.

Супругам Тавенер было под пятьдесят. Он был дородным мужчиной и нажил миллионы на судостроительных верфях Тайнмута, прежде чем сменить дымный воздух заводов и фабрик на этот чудесный загородный дом. Мне он сразу понравился. Я ожидал увидеть сурового промышленного магната, а он оказался мягким, дружелюбным, до странности ранимым человеком и, совершенно очевидно, очень тревожился за стаффордшира.

Миссис Тавенер произвела на меня не особенно приятное впечатление. Улыбки ее были из тех, которые включаются и выключаются механически, а в голубизне ее глаз пряталась сталь. Казалось, она испытывает не столько тревогу за собаку, сколько потребность выместить на муже свое раздражение.

Джулия, уменьшенная копия матери, бесцельно бродила по комнате с надутым видом избалованного ребенка. Переводила пустой взгляд с собаки на меня, равнодушно смотрела в окно на изумрудные газоны, теннисный корт, темную ленту речки за деревьями внизу.

Я в последний раз ободряюще потрепал стаффордшира по голове и поднялся с колен. Когда я убрал шприц, мистер Тавенер положил руку мне на локоть:

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению