Ведьмы Холодного острова - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Агалаков cтр.№ 34

«Газель» вновь устремилась по городу, и очень скоро водитель притормозил у старинного обветшалого здания с колоннами.

— А как вы будете время коротать? — заботливо спросила Юля.

— Вздремну, — легко ответил водитель.

И зевнул так душевно, что молодым людям стало ясно: у него все будет хорошо. Георгий, а за ним Юля выбрались из микроавтобуса и подошли к старинным дверям с новенькой табличкой на видавшей виды кирпичной стене. Надпись гласила: «Исторический музей города Семиярска. Основан в 1921 году».

— Пошли, — сказала Юля. — Нас ждет директор музея Федор Иванович Косогоров. Интересно, он уже знает о нашем ЧП? А то сейчас начнутся расспросы: что, как да почему.

Федор Иванович оказался в высшей степени приятным господином: упитанным, аккуратно подстриженным, улыбчивым. В свободном летнем костюме. Он с любопытством оглядел ладную девушку и серьезного молодого человека, предложил им сесть на большой кожаный диван и приказал секретарше «принести молодым людям чаю, и покрепче, с бутербродами и печеньем». Физиономии у них были сонные, это правда. Перед хозяином кабинета на столе лежала тощая синяя папочка с малиновыми тесемками. Что-то Юле подсказывало, что именно в этой папочке и скрыт их интерес. Но Федор Иванович, человек, несомненно, размеренный и толковый, не торопился наброситься на своих гостей. И только когда те благодарно стали отхлебывать чай и уминать худые бутерброды с сыром, впрочем, показавшиеся им очень вкусными, Федор Иванович принялся посвящать гостей в тайны двадцатилетней давности.

— Я ведь историк, — сказал он и положил крепкие руки на тощую папочку синего цвета, — и хорошо помню тот взрыв на Черном городище. Слава Богу, никто не пострадал. Взорвали, когда раскопок не было, гуманисты! Был даже легкий обвал. Но «Монгол» выстоял. Так мы его называли. А потом поползли слухи, почему это случилось. И слухи эти взялись не из пустоты. — Он погрозил гостям пальцем. — Дело все в том, что у нас на историческом был один студент, звали его Кирилл Белозёрский. Я его знал — он учился на два курса старше меня, и учился хорошо, кстати. Знал за десятерых! Ему пророчили большое будущее. Так вот, этот самый Кирилл Белозёрский, как оказалось, усиленно распространял слух о том, что Черное городище — место нечистое.

— Как это — нечистое? — хоть и с набитым ртом, не смогла удержаться от вопроса Юля.

— А вот так, молодые люди! — вновь потряс пальцем Федор Иванович Косогоров. — В том-то и суть. Вам, наверное, ваш педагог и уважаемый мною ученый Венедикт Венедиктович Турчанинов рассказал, что культура Черного городища — особенная. Не просто жили, ели-пили, женились, рожали одних, хоронили других, и так из веку в век. Говорил он вам?

— Вы про жертвоприношения? Про якобы вырванные сердца? — на этот раз задал вопрос Георгий.

— Именно, молодой человек, именно и не якобы, — покачал головой Косогоров. — Ритуальные убийства, как вы сами понимаете, просто так и где придется не совершаются. Для этого особое место надобно. Вот этот самый Кирилл Белозёрский и выдвинул еще прежде теорию, хватило ведь ума, знаний и доказательств, а я бы еще прибавил — и безрассудства, что, мол, это гора, что рядом с Городищем, можно сказать, в его центре, не совсем гора, а вернее, совсем не гора, а древнее языческое святилище, посвященное одному очень известному богу, нет, не то слово, — поморщился Косогоров, — лучше сказать — злодейскому духу, страшному духу ночи Вубыру.

— Вубыру? — переспросила Юля.

— Именно так, девушка. Поистине, это космополитичное божество! — хитро улыбнулся директор музея. — Для татар, башкир и удмуртов он — Убыр, для марийцев — Вувер, для карачаевцев — Обур, для коми-зырян — Упыр. — Косогоров вдруг зловеще рассмеялся. — Чувствуете уже, куда я клоню? Для нас, славян, он — Упырь, для всех европейцев — Вампир.

Юля передернулась плечиками:

— Брр! — Она даже перестала есть, ненадолго. — Ведь чуть не поперхнулась, Федор Иванович. Но как интересно.

— Вот и я о том же, милая девушка. Мы точно не знаем, кто жил в Черном городище. Как правило, народы с разными богами в языческие времена не смешивались друг с другом. Племенные боги, зов крови — все это разъединяло людей. Но не так было в Черном городище. Мы не знаем, какие народы тут смешивались друг с другом, думаю, и марийцы, и славяне, и удмурты, и татары, и башкиры, и чуваши, и объединил их темный дух, которому они приносили жертвы. И звался он почти точно Вубыр. И жертвы эти были большими! Потому что очень злым был дух Вубыр. Он приходил ночью и, что называется, давил людей.

— Как это — давил? — опять принимаясь за бутерброд, но осторожно, спросила Юля.

— Душил, не давал дышать, отнимал во сне жизни. Забирал, так сказать!

— А-а!

— Да-да, милая девушка. Женщин, особенно молодых, он давил в образе мужчин, и наоборот, разумеется. Часто он приходил в образе огненного змея, который оплетал вашу шею и не давал дышать. Или злой смеющейся старухи, которая садилась у изголовья и душила человека ледяными руками.

— Ужас, — кивнула Юля. — Кусок в горло не лезет от ваших рассказов, Федор Иванович.

— И правильно!

Но есть она все-таки продолжала. Как и Георгий, глаз не сводивший с рассказчика.

А Косогоров продолжал:

— Люди племени боялись засыпать, существовала даже система заклинаний от этого духа. Хотите узнать подробности?

— Еще бы! — выпалила Юля. — Венедикт Венедиктович нам такого не рассказывал.

— Такого он точно не рассказывал, — тоже с набитым ртом покачал головой Георгий.

Косогоров сладко улыбнулся:

— Турчанинов — археолог в первую очередь, а я — этнограф и фольклорист. — Директор музея поднял указательный палец. — Чуете? И потом, мои предки поколениями жили тут, — он ткнул тем же пальцем в пол, — буквально в эпицентре рождения всех этих легенд, — и вновь погрозил пальцем. — Я вам расскажу! Не знаю, как было в языческие времена, документов, увы, не сохранилось, но, например, когда крещёного чувашина давил во сне Вубур и кто-то из родных просыпался и видел и слышал это, — директор музея даже встал для убедительности и повысил голос, — тот должен был немедленно закричать: «Песмелле ку сына мен пулна!»

От этой экспрессии Юля-таки закашлялась.

— Я едва печенюшкой вашей не подавилась, — с трудом проговорила она.

— А вы аккуратнее, девушка. Похлопайте ее по спине, молодой человек.

Георгий энергично стал хлопать Юлю между лопаток.

— Хватит уже, — дернула она плечами. — Синяки будут.

Косогоров сел в свое кресло и с тем же пафосом продолжал:

— Фраза эта означала: «Боже, что случилось с этим человеком?!» Вубар пугался обращения к истинному Богу и тотчас исчезал. Если Вубара отпугивали быстро, он мог не успеть ускользнуть и тогда превращался в небольшой черный предмет, например в лоскуток черной материи. Этот лоскуток надо было немедленно сжечь, и тогда Вубар уже никогда не вернулся бы в ваш дом. Но такое случалось крайне редко. Вубар — хитер и чаще ускользал бесследно. В этом случае утром после пробуждения нужно было взять горсть золы из печи и выбросить за ворота со словами: «Вупар урах ан кил, вутла кёл сапатап!» Что означало: «Вубар, больше не приходи, огненную золу сыплю!»