Ярослав Мудрый - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Карпов cтр.№ 33

Надо сказать, что обстановка, скидывавшаяся в то время в скандинавских станах, благоприятствовала его замыслам. В начале XI века Скандинавия переживала бурный процесс образования национальных государств, а этот период в истории любой страны чреват острыми столкновениями различных противоборствующих сторон. Укрепление центральной власти всегда приходится не по нутру тем из местных вождей, кто привык действовать на свой страх и риск, не желая подчиняться кому бы то ни было. Что уж говорить о Скандинавии, где всякий взрослый мужчина был прирожденным воином и где вековые традиции дальних заморских походов взрастили немало отважных вождей, кичившихся званием «ярла» или «конунга»! Впрочем, поначалу Ярославу, кажется, пришлось столкнуться и с враждебностью скандинавского мира.

Швецией в то время круто заправлял конунг Олав Шёт-конунг, сумевший объединить страну и подчинить своей власти более мелких правителей. В Норвегии же как раз в 1015 году развернулась кровопролитная внутренняя война, приведшая к установлению жесткого единовластия конунга Олава Харальдссона (известного также под именем Олава Толстого, а впоследствии получившего имя Олава Святого и канонизированного Западной церковью). Эта война привела к массовому оттоку из страны вооруженных людей.

Весной 1015 года, в Вербное воскресенье (пришедшееся в том году на 3 апреля), у мыса Несьяр произошло морское сражение между конунгом Олавом Харальдссоном, незадолго до этого вернувшимся в Норвегию, и прежним правителем страны ярлом Свейнам Хаконарсоном. Ярл Свейн потерпел сокрушительное поражение и вынужден был бежать из страны. «Его зять… Эйнар Брюхотряс, муж весьма решительный… и посоветовал ему бежать и в некотором роде вынудил его отправиться в Русцию (на Русь. - А. К)…» - свидетельствует монах Теодрик, автор «Истории о древних норвежских королях» (вторая половина ХII века). «И осенью он уже был на востоке в Кирьялаланде (Карелии. - А. К), - сообщают другие, более поздние скандинавские источники, - отправился [он] тогда вверх в Гардарики (на Русь. - А. К), опустошая страну. Заболел он там и умер там осенью»4.

Зная политическую ситуацию на Руси осенью 1015 года, трудно удержаться от предположения, что Свейн и его воины решили воспользоваться внутренними раздорами между русскими князьями. Удар скандинавской дружины должен был прийтись по северо-западным областям Новгородской земли, прежде всего по Ладоге, а это, в свою очередь, не могло не вызвать ответных действий со стороны Ярослава. Вполне возможно, что именно вторжение скандинавов объясняет промедление новгородского князя в войне со своим братом: волей-неволей ему пришлось думать о защите северных рубежей своего княжества. Впрочем, у него для этого с избытком хватало сил.

Набег норманнов на Русь закончился бесславно для его предводителя: Свейн умер от какой-то болезни, а его спутники, в том числе Эйнар Брюхотряс, один из наиболее известных и могущественных людей в Норвегии, поспешили вернуться назад (правда, не в Норвегию, а в Швецию)*. [* Заманчиво было бы, опираясь на показания древнейших записей саг, сообщающих лишь о гибели Свейна на Руси, предположить, что этот скандинавский предводитель поступил в Новгороде на службу к Ярославу и в числе прочих бесславно погиб во время резни в Новгороде в первой половине августа 1015 года (бежав из Норвегии в начале апреля, он вполне успел бы к этому сроку попасть в «Хольмгард»). Однако такому предположению противоречат показания более поздних записей саг о его пребывании осенью 1015 голу в Карелии и о его военных действиях, также осенью, на территории Руси]. Скорее всего, Ярославу даже не пришлось по-настоящему воевать с ними. Последующие же беглецы из Норвегии действовали на Руси уже по-иному, на гораздо более выгодным для себя не участие в разбойничьих набегах на те или иные пограничные русские крепости, а поступление на службу к одному из русских князей, участников междоусобной войны. Надо ли говорить, что первым из князей, которому они моги предложить свои услуги, был именно Ярослав Новгородский.

Сохранился уникальный рассказ о приключениях на Руси одного из таких скандинавских отрядов. Рассказ этот читается в так называемой «Пряди об Эймунде», скандинавской саге, к которой мы уже обращались в предыдущей главе книги5.

Эймунд, сын конунга Хринга, был ровесником и побратимом конунга Олава Харальдссона и принимал участие в одном из его заморских походов. Но затем пути их разошлись, и когда Эймунд вместе со своим родичем и побратимом Рагнаром и другими «знатными мужами» вернулся в Норвегию, он узнал о громадных изменениях, которые произошли там после прихода к власти Олава. Последний, как рассказывает сага, «покорил себе всю страну и истребил в ней всех областных конунгов… Одних он велел убить или искалечить, а других изгнал из страны». Среди жертв политики Олава оказались отец и братья Эймуна; один из его братьев, Хрёрик, впоследствии был ослеплен Олавом. Эймунд и Рагнар собрали тинг (собрание свободных людей), на котором было принято решение о том, что они покидают страну, не желая воевать против Олава, но не желая и подчиняться ему. «Нам жаль наших славных и знатных родичей и обидно за них. Теперь один конунг в Hopeгe, где раньше их было много», - говорил Эймунд на тинге. На вопрос, что же следует предпринять, он отвечал так: «Если вы хотите поступить по-моему, то я скажу вам… что я задумал. Я слышал о смерти Вальдимара конунга с востока из Гардарики, и эти владения держат теперь трое сыновей его, славнейшие мужи. Он наделил их не совсем поровну - одному теперь досталось больше, чем тем двум. И зовется Бурицлав тот, который получил большую долю отцовского наследия, и он - старший из них. Другого зовут Ярицлейв, а третьего Вартилав (Брячи-слав Изяславич, внук Владимира. - А. К). Бурицав держит Кэнугард (Киев. - А. К), а это - лучшее княжество во всем Гардарики (очевидно, что под именем «Бурицлав» имеется в виду князь Святополк Окаянный. - А. К). Ярицлейв держит Хольмгард, а третий - Патескью (Полоцк. - А. К.) и всю область, что сюда принадлежит. Теперь у них разлад из-за владений, и всех более недоволен тот, чья доля по разделу больше и лучше: он видит урон своей власти в том, что его владения меньше отцовских, и считает, что он потому ние своих предков. И пришло мне теперь на мысль, если вы согласны, отправиться туда и побывать у каждого из этих конунгов, а больше у тех, которые хотят держать свои владения и довольствоваться тем, чем наделил их отец. Для нас это будет хорошо - добудем и богатство, и почесть». И все люди, бывшие на тинге, согласились с Эймундом. «Они были готовы покинуть страну, только бы не оставаться и не терпеть притеснений от конунга и своих недругов».

Так отряд Эймунда и Рагнара оказался в Новгороде при дворе князя Ярослава. Источники не позволяют определить точно время их появления здесь; во всяком случае, это произошло не ранее лета 1016 года6, а может быть, даже еще позже. Для нас, однако, не столь важно, был или не был Эймунд в числе тех наемников-скандинавов, которые приняли участие уже в первом походе Ярослава на Киев. Сага сохранила уникальные сведения о том, как и на каких условиях русские князья нанимали варяжскую дружину, а эти условия, в основном, были одинаковыми для всех северных отрядов. Высвечивает сага и многие черты в характере «конунга Ярицлейва», каким запомнился он позднейшим скандинавским сказителям.