Не время умирать - читать онлайн книгу. Автор: Ян Валетов cтр.№ 47

Кое-какие участки путей напрочь забросили, и заросли на междупутье давно превратились в густой лес, уничтоживший Рейлу навсегда. Находить все еще пригодные для проезда куски дороги становилось все более и более трудной задачей. Но Книжник и не думал бросать дрезину, хотя им уже несколько раз приходилось возвращаться на узловые станции и искать другую колею.

Передвигаться они старались ночью, и в этом здорово выручала фара, приделанная к дрезине умельцами в Вайсвилле. Не то чтобы местность, по которой они двигались, оказалась густонаселенной, но и безлюдной она не была. Любая встреча со здешними челами могла оказаться не просто неприятной – роковой. Беглецы казались лакомой добычей и, если честно, ею и были.

Маленькие городки и селения, в которых и до катастрофы едва насчитывалась тысяча жителей с детьми и приезжими, давно обветшали и обезлюдели совершенно. Люди из них ушли – их оказалось недостаточно, чтобы противостоять многочисленным мобильным бандам, которые в первые годы после Дня Смерти орудовали здесь без счету. Выжить в одиночку в новом мире не мог никто, и десятки тысяч мелких поселений опустели. Наступавшая со всех сторон дикая природа сжевала остатки строений, поглотила деревянные дома, скрыла под пышным зеленым ковром остатки дорог и улиц. Племена предпочли уйти в большие города, которые даже после прихода в упадок давали крышу над головой и защиту от непогоды. Закон обязывал выживших держаться вместе, и это был мудрый Закон.

Но все же челов можно было встретить и в этих местах, и Книжник старался избегать таких встреч. Группы охотников, вышедших на заготовку мяса, сборщики ягод и трав, рыбаки, добывавшие рыбу в многочисленных реках и озерах, оставляли свои следы на тропах, полянах и в разрушенных домах, выбранных для ночлега.

Тим то и дело натыкался то на холодное кострище, пахнущее аммиачными испарениями, то на следы топоров среди сухостоя, то на мусор, оставшийся после ночевки на старой платформе возле Рейлы. Иногда попадались стреляные гильзы, реже – обглоданные зверьем остатки человеческих тел, изгвазданные бурым тряпки и вымытые зимними дождями до сахарной белизны кости.

Но, если говорить честно, в ста милях к югу от Стейшена начались земли, свободные от челов. Атлас Книжника указывал на то, что до ближайшего большого города, а значит, и до мест обитания какого-нибудь племени, почти 400 миль, а 400 миль на ручной тяге, да еще и с постоянными поисками пригодной для передвижения ветки Рейлы – очень длинный путь.

С каждой милей гребная тележка уходила все дальше от Горячих Земель. Они остались на востоке, слева от выбранного Книжником направления. Иногда в ветреные дни небо над ними окрашивалось рыжей пылью, через которую красным шаром светило восходящее солнце. И тогда Тим вспоминал.

На востоке, за мертвой пустыней, за рухнувшим в каньон мостом Хай-Бридж, лежал Вайсвилль. По дну ущелья, омывая остатки разрушенного моста, катила свои ядовитые воды в Оушен бурная и широкая Гранд-Ривер, забрасывая радиоактивным илом город, навеки уснувший в ее устье.

Стефан как-то рассказывал Тиму, что Вайсвилль дважды отправлял разведчиков к развалинам атомной станции, и оба раза вести с места аварии оказывались неутешительными. Рыжий лес, диковинные звери и травы, которых больше нигде не встретишь, камни, испускающие странное бледное свечение, отравленные воды Греат-Лэке, на берегу которого стояла Нюклеа. Дыхание в тех местах оставалось таким же сильным, как и сто лет назад, и если Горячие Земли нынче можно было пересечь в легком защитном костюме, то зайти в таком же костюме на руины станции означало верную встречу с Беспощадным.

По дороге на юг Дыхание уже не ощущалось. К счастью, в день взрыва Нюклеа ветер дул в другую сторону. И поэтому Книжник решил двигаться именно на юг, хотя между ними и Ойлбэем лежали сотни миль нелегкого пути через Великие Пустоши и хребет Скайскрепер.

За неполные сто лет природа вернула себе прежнюю власть над землями, некогда захваченными людьми, и сделала это так легко, будто бы человечества никогда и не было. Здесь в изобилии водилась дичь, здесь среди высокой травы паслись табуны одичавших лошадей и бродили заросшие шерстью стада быков. Вольфодоги редко выбирались на открытые пространства, зато койотов Книжник видел почти каждый день.

Чем дальше на юг они продвигались, тем меньше Книжник опасался погони, но более опытный в делах охоты и преследования Бегун быстро объяснил ему, что расслабляться не стоит. Можно замести следы на время, можно пустить погоню по ложному пути – именно это они и сделали, покидая Стейшен, но если кто-то очень хочет тебя найти, то он обязательно придумает, как это сделать. Челы не летают, а на земле всегда остаются следы. Выследить их и догнать – дело времени и желания, не более.

Места для стоянок Бегун выбирал уединенные, приказал не оставлять после ночевок мусор, даже справлять большую нужду они старались не возле колеи или бивака, так как хороший следопыт ищет и такие отметки.

Радовало то, что дичь в этих местах водилась в изобилии, и они практически не тратили время на охоту. Не было ни хлеба, ни муки, но мясо готовили каждый день, отпаивали Сибиллу мясным бульоном и настоями трав, полученными от знахарки. Сибилла все еще была слаба, и лучше ей не делалось, как Бегун ни старался за ней присматривать. Казалось, малыш высасывает из нее все силы вместе с молоком.

Первые дни Книжник буквально валился с ног после целого дня на рычагах, и вождь, видя, что помощи от Тима не дождешься, взял все бытовые заботы на себя, а, как известно, если кто-то на себя что-то взял добровольно, то дальше ему это и тащить. Книжник, конечно, включался в работу, когда мог, но мог он далеко не всегда.

Когда бесконечные прерии сменились пустынным каменистым пейзажем предгорий и Рейла принялась плавно изгибаться среди скал, начались изнурительные затяжные подъемы. Сначала они были невидимы для глаз, просто качать рычаг становилось все тяжелее и тяжелее, но когда Рейла прижалась к скалам, Книжник понял, что до сих пор их путешествие было прогулкой. Дальше рельсы пролегали по склонам невысоких гор, но чем ближе они подходили к Скайскреперу, тем круче, извилистей и сложнее становился серпантин.

Сибилла или спала, скрывшись под пластиковым навесом, или сидела в своем «гнезде», не выпуская ребенка из рук. С Книжником она разговаривать не хотела, отворачивалась от него, делала вид, что не замечает его присутствия, зато к Бегуну благоволила, разговаривала с ним, улыбалась и даже иногда давала подержать ребенка.

Утром шестого дня пути Бегун проснулся вялым, его трясло, как от лихорадки, глаза слезились, и он постоянно сплевывал кровью. Книжник решил, не дожидаясь начала трансформации, сделать вождю очередную инъекцию – и сделал. К вечеру тот снова бегал живчиком, но практически весь день Тим качал рычаг в одиночестве и едва дотянул до привала.

От хорошего питания и постоянной физической нагрузки Книжник перестал выглядеть задохликом, раздался в плечах и больше не сутулился – атлет, да и только! Новоприобретенная физическая сила не избавляла Тима от усталости, просто теперь он начинал мечтать о самоубийстве не в середине дня, а ближе к привалу. Монотонная работа отупляла его, но переложить ее на кого-нибудь возможности не было, и Тим, словно машина, качал рычаг с утра и до вечера, с перерывом на дневной перекус.