Воин тумана - читать онлайн книгу. Автор: Джин Вулф cтр.№ 3

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Воин тумана | Автор книги - Джин Вулф

Cтраница 3
читать онлайн книги бесплатно

Потом я помог сложить нашу палатку. Рядом стояли мулы, на них грузили носилки с теми, кто не может идти. Лекарь сказал, чтобы я шел со всеми вместе, а если где-нибудь отстану, то должен отыскать его мула (он пегий) или его слугу (он одноглазый). Видимо, именно его одноглазый слуга выносил из нашей палатки умерших. Я сказал лекарю, что непременно возьму с собой подаренный им свиток, потом надел кирасу и опоясался мечом. Шлем мой вообще-то можно было бы продать – он ведь из бронзы, – но мне его тащить не хотелось. Так что в него сложили постельные принадлежности.

* * *

Мы отдыхаем на берегу реки, и я пишу, опустив ноги в прохладную воду.

Не знаю, как называется эта река. Армия Великого царя черным покрывалом укрыла дорогу на много стадий, и я, хоть и видел это войско неоднократно, никак не могу понять, как можно было одержать над ним победу, ведь число воинов в нем поистине несметно. Не могу я понять и того, почему воюю на стороне Великого царя. Известно, что нас постоянно преследует противник, натиск которого сдерживает кавалерия, – это я подслушал, когда мимо проезжала куда-то в тыл группа всадников и один из них говорил на том языке, каким я пользовался при разговоре с лекарем. Однако при письме я пользуюсь совсем иным языком.

Рядом со мной чернокожий человек. Он одет в шкуру какого-то пятнистого зверя [9], а копье его украшено раздвоенным рогом. Иногда он что-то говорит мне, но если я когда-то и понимал этот язык, то теперь совершенно позабыл его. При встрече он с помощью жестов спросил у меня, видел ли я когда-либо таких же чернокожих, как он. Я молча покачал головой, и он, кажется, понял, в чем дело. Он читает мои записи с большим интересом.

Вода в реке после такого нашествия людей и животных еще долго была взбаламученной. Теперь она вновь стала прозрачной, и в ней отражается моя физиономия и физиономия моего чернокожего спутника. Я не похож ни на него, ни на других воинов Великого царя. Я показал чернокожему свои руки, коснулся ими волос и спросил, видел ли он похожих на меня людей. Он кивнул и развязал два маленьких мешочка, которые всегда носит с собой; в одном – белая глина, в другом – киноварь. Он дал мне понять, что мы должны идти вместе со всеми. Пока он объяснял это мне, я заметил у него за спиной другого человека, с более светлой, чем у меня самого, кожей. Человек этот находился в реке, и сперва я решил, что он утопленник, ибо лицо его сперва было под водой; однако он улыбнулся мне, махнул рукой туда, где уже снова собиралась в путь армия Великого царя, и тут же исчез в глубине. Я сказал чернокожему, что с места не сдвинусь, пока не запишу в свой дневник об этом речном существе.

Итак, кожа его была белее пены, а борода – черная, курчавая, сперва я даже решил, что она просто перепачкана илом. Он был плотного сложения, этакий здоровяк – в армии такими обычно бывают люди из богатых семей, а не профессиональные воины. Он был ничуть не жирный, напротив, очень крепкий и мускулистый, а голову его украшали короткие, как у быка, рога [10]. Глаза его искрились весельем и отвагой, он словно говорил: «Да мне любую крепость взять ничего не стоит!» Когда он махнул рукой, то вроде бы хотел сказать, что мы еще встретимся. Да и мне бы не хотелось забывать его. Река его так прохладна и спокойна! Она бежит с гор и спешит напоить эти земли.

Пусть напоит еще разок и меня, и мы с чернокожим двинемся дальше.

* * *

Вечер. Лекарь конечно же покормил бы меня, если бы я сумел его найти; но я слишком устал, чтобы идти куда-то. К концу дня я все больше слабел и еле переставлял ноги. Когда чернокожий попытался поторопить меня, я знаками объяснил ему, чтобы он шел вперед один. Он покачал головой и, по-моему, стал ругаться всякими нехорошими словами и даже замахнулся копьем, словно собирался меня ударить. Я выхватил Фалькату. Он бросил копье и подбородком (так он всегда делает) показал мне назад. Там, в лучах солнца, по равнине рыскали всадники. Их было не меньше тысячи! Четкие тени на земле были видны отчетливо, хотя самих всадников скрывали клубы пыли, вылетавшей из-под копыт лошадей. Какой-то воин, раненный в ногу, которому идти было еще труднее, чем мне, сказал, что у нашего противника все пращники и лучники из рабов Спарты, и если бы некто (он назвал мне имя, но я его не помню) был еще жив, то мы легко могли бы повернуть и разбить это войско. И все-таки мне показалось, что сам он этих спартанцев боится.

Мой чернокожий приятель уже разжег костер и ушел на поиски пищи в лагерь. Я чувствую себя так плохо, что, видимо, никакой ужин меня уже не спасет и завтра я умру – но в плен к этим рабам не попаду, просто рухну на землю, обниму ее и попытаюсь натянуть ее на себя, как плащ. Те воины, язык которых я понимаю, много говорят о богах и проклинают и этих богов, и всех на свете, и самих себя в первую очередь. Мне кажется, когда-то и я знавал богов; я помню, как молился рядом с матерью на пороге скромного храма, стены которого были увиты виноградом. Но имени того божества я теперь не помню. И даже если б я мог призвать его на помощь, вряд ли он откликнулся бы на мой зов. Родные края конечно же очень далеко сейчас от меня, и очень далека отсюда скромная обитель того божества.

* * *

Я собрал немного топлива и подбросил в костер. Стало светлее, теперь мне удобнее писать. А писать я должен, мне нельзя забывать то, что случилось со мною. Ведь тот знакомый туман непременно вернется, и тогда все канет в забвение, так что вся надежда на этот дневник.

Я ходил на берег реки. Там я обратился к ней и сказал: "Я не знаю иного бога, кроме тебя. Завтра я умру и уйду под землю, как и все мертвые. Молю тебя об одном: пусть мой чернокожий спутник будет счастлив, ибо он стал мне больше чем братом. Вот мой меч, этим мечом я мог бы убить его. Прими же мою жертву!" И я бросил свою Фалькату в воду.

И тут снова появился тот речной человек. Он поднялся над темной водой и стал играть с моим мечом, подбрасывал его в воздух и снова ловил – то за рукоять, то прямо за острый клинок. Еще с ним рядом были две юные девушки, возможно, его дочери, и он нарочно пугал их мечом, а они все пытались отобрать у него эту игрушку. И все трое светились, точно жемчужины в лунном свете.

Немного поиграв, речной человек бросил Фалькату к моим ногам. "Я бы исцелил тебя, если б мог, – сказал он мне, – но это выше моих сил, хотя и металлы, и дерево, и подводные обитатели, и пшеничные зерна, и ячмень – все в моей власти. – Голос его звучал как рокот прибоя. – Да, все, но только не это, хотя любой дар я возвращаю стократ. А потому возвращаю тебе твою Фалькату, закаленную в моих струях. Ни дерево, ни бронза, ни железо не смогут устоять перед нею, и Фальката твоя никогда тебя не подведет, если ты сам не подведешь ее".

Сказав так, он и его дочери (если то были его дочери) исчезли в водах реки. Я поднял Фалькату, намереваясь осушить клинок, однако он оказался сухим и горячим. Вскоре вернулся мой чернокожий спутник и принес ужин – хлеб и мясо – и множество историй о том, как ему удалось украсть пищу; все это он рассказывал мне с помощью сложной пантомимы. Мы поели, и теперь он спит, а я пишу.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию