И он обернулся к свите. Гвен вынуждена была про себя
признать его правоту. Кейб никогда не позволит разрушить из-за него город.
Особенно после Мито Пика. И нападения на Пенаклес.
Пенаклес… Грифон, наверное, думает, что она их бросила. А
если верно то, что она знала о лохиварцах, они будут лезть и лезть на стену,
пока всех их не перебьют или пока не падет Пенаклес.
Натан всегда учил ее не оставлять людей в опасности. Она уже
дважды нарушила это правило — ради него и ради Кейба. И, как она неожиданно
поняла, по одной и той же причине.
Грифона занимали две вещи. Во-первых, конечно, откуда
берутся бесконечные полчища солдат Черного? С этим придется как-то бороться.
Управится ли он с самим Черным? Это вторая проблема. А Мгла покрывала многие
мили и наползала волнами на город. Как же Черный Дракон ухитряется создавать и
удерживать столько?
Его изначальная уверенность в Библиотеках понемногу таяла.
Такого, чтобы все было написано открытым текстом, в Библиотеках вообще не
бывает. Надо было усомниться с самого начала.
Ноги Грифона плюхали по жидкой грязи болотца. Если такое
возможно, окрестности Лохивара ухитрились стать еще грязнее с тех пор, как он
последний раз тут был. Были бы у него крылья, как у того существа, имя которого
он носил… Но у него были разве что крылышки. И он обычно прятал их под одеждой.
Еще шаг. Его чуткий слух уловил плеск воды, бьющейся о
твердую землю. Сперва он задумался, какой же глубины это болото? — пока наконец
не догадался.
Еще часа два похода убедили его в правильности печального
предположения. Он все-таки сбился с. пути, и шум был плеском восточного моря…
Ну и ладно. Хотя бы почва твердая. И животная его часть, и
человеческая донельзя устали от зыбкой и липучей трясины. Здесь хоть можно идти
быстро. И тихо.
Впереди показалось что-то вроде факелов — не иначе, гавань.
Сквозь мрак он различил три больших парусника — и несколько человеческих фигур.
Может, драконы, может, лохи-варцы — отсюда не определить. Большая их часть
охраняла подступы к кораблям — надо заметить, довольно необычной постройки, — а
двое-трое брели куда-то вдаль.
Послышались шаги стражника, но солдат его не разглядел.
Грифон лишний раз убедился, что для супа, который здесь зовется воздухом, его
глаза подходят лучше. А вот пролезать под скрюченным деревом, которое словно
нарочно решило расти вбок, при его росте оказалось не слишком приятно.
Стражник прошел рядом, даже не заметив его. Глаза пти-цельва
сузились: этот не был лохиварским зомби. Это показывала и походка, и незнакомый
облик. Очень забавно. По крайней мере этого в случае чего можно взять живым.
Лохиварец будет драться насмерть.
Футах в четырех или пяти стражник остановился. В руках его
было копье с зазубренным наконечником, с пояса свисал меч. В темноте лица видно
не было, к тому же мешал шлем. Шаги его были медленны: то ли устал, то ли
почуял Грифона. Он дождался, пока стражник повернется спиной, и с кошачьей
грацией прыгнул.
Удивлены оказались оба. Устал солдат или нет, но силушка у
него была медвежья. К счастью, зажать первым движением рот удалось. Но надо
было поспешить, иначе это ненадолго.
Грифон прошипел в ухо солдату:
— Сдавайся, или я раздеру тебе когтями лицо!
Он не был уверен, поверят ли ему, и когда тело солдата
обмякло, сдержал облегченный вздох.
Вынув меч солдата, он наставил на него острие и отпустил
руку. Взгляд воина метнулся к копью — но в драке оно отлетело на несколько
шагов.
— Повернись! — скомандовал Грифон.
Пленник повиновался. Этот парень и вправду смахивал на
медведя. Он пробурчал себе под нос слово, которое было понятно независимо от
языка.
— Да, — ответил птицелев, — я — Грифон. А кто ты такой,
подождет. Далеко ли мы от логова Черного Дракона?
Воин помотал головой.
Приставив острие меча к горлу стражника, Грифон повторил
вопрос и получил более содержательный ответ. Хорошо, что все читалось у
пленника на лице, а то он мог бы принять предыдущий ответ за чистую монету.
Он разрезал свою веревку пополам, половиной спутал ноги,
чтоб его пленник мог идти, но не бежать, вторую накинул петлей на шею и все
таким же шепотом произнес:
— Руки я тебе оставил свободными для отвода глаз. Веревки на
шее в этом тумане не заметят. Попробуй крикни, ударь, побеги — и я придушу тебя
прежде, чем ты пикнешь. И не думай, будто у меня не хватит сил. Понял?
Стражник осторожно кивнул. Он задумался, выбросить ли меч,
но решил, что раньше времени пользоваться Рогатым Клинком и обнаруживать
вспышку силы не стоит.
Они шли чуть ли не час. Страж не делал глупостей: явно
поверил Грифону. И правильно сделал.
В пещерах, к его удивлению, Мглы не было. Это его не
радовало: будет лучше видим для врагов. Правда, он почувствовал прилив сил, но
от чего — от свежего воздуха или колдовского меча? Второе, пожалуй, вернее.
Голос Черного был слышен далеко за пределами тронного зала.
Король гневался. Временами он замолкал, словно ждал чьего-то ответа.
И все это время — никакой стражи. Грифон себя не обманывал:
хотя монарх и кинул основные свои силы против Пенаклеса, ни один Драконий
Король добровольно не оставит себя без защиты. А уж тем более Черный,
страдающий недоверием пуще всех прочих.
С мечом наготове Грифон тихо шагал навстречу цели. Стали
слышны и другие голоса: люди. Или, скажем так, человеческие образы. Уверенности
нет. Они спорили. Подобравшись поближе, он получил прекрасный обзор через
боковой коридор.
И люди, и страшный Правитель были к нему в профиль. Как и
тот стражник, люди были одеты в мохнатые черные доспехи, головы прикрывали
шлемы в виде волчьих голов.
— Я сказал все, что мог, мой господин! Больше там не будет
по меньшей мере три сезона!
Черный змей поднес голову на длиннойшее прямо к лицу
говорившего. Из ноздрей и рта вырывался горячий и вонючий дым.
Шипение:
— По-моему, ты не понял, Д`Шай! Время, время — вот что
главное! Еще неделя — и я раздавлю Пенаклес и проклятого ублюдка-правителя!
Д`Шай погладил рукоять меча:
— Это было бы просто великолепно, мой господин, но нам
неоткуда взять еще пленных. Я боюсь, это все. Тех, последних, должно хватить.