Слепой секундант - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Плещеева cтр.№ 37

Раскольничье кладбище, к которому направлялся Демьян, простиралось за другим — чуть ли не самым большим в столице православным, и поблизости имелось третье, для иностранцев, прозванное Брейтенфельдовым полем — по имени первого немца, там погребенного. А еще за Волковой деревней стояли карантинные дома, по зимнему времени — пустые и промерзлые, построенные на всякий случай во время московской чумы 1771 года — хотя Москва была окружена заставами, где солдаты следили, как бы кто очумелый не вырвался из города. Летом дома использовали под лазареты, когда поблизости стояли лагерем полки.

Демьян взял извозчика, доехал до деревни, велел ему ждать, а сам дальше пошел пешком до околицы и мимо кладбища. Время было — та самая пора, что французы именуют «меж волка и собаки»; уже не день, еще не вечер, и четверолапый силуэт на расстоянии полусотни шагов уже нельзя определить точно, волчий или собачий. Впрочем, ходили слухи, что деревня неспроста получила название, так что встреченный в безлюдной местности зверь, скорее всего, оказался бы волком.

Еремей про пустые дома знал и предложил укрыться с возком за ними, а сам с Фофаней, хоронясь, последовал за Демьяном.

Тимошка, загнав возок за карантинные дома, выглядывал из-за угла и докладывал Андрею о продвижениях Демьяна. Но скоро сумрак съел его фигуру, и можно было понять лишь то, что он нашел удобный, давно ему знакомый переход.

Андрей, слушая Тимошкины донесения, думал: до чего же некстати слепота! Будь он зрячим — сам бы вел розыск, а теперь, коли что не так, Тимошке с Еремеем отвечать наравне с барином… Ну, Тимошка, положим, крепостной, с него спрос невелик. Еремею же Андрей уже давно дал вольную, только дядька не захотел покидать питомца. И если они действительно попадут, как пророчил Мельник, меж молотом и наковальней, он ведь всю вину, сколько сумеет, возьмет на себя.

Дело выходило опасное — и разумный человек бы с чистой совестью отступился. Андрей считал себя разумным — но было у него еще и твердое убеждение в том, что вся эта гнусная история ждала не богатыря в доспехах, а именно человека немощного, со слабым войском из трех человек, не имеющего бездонной казны и знатных покровителей. Жила в памяти, растеряв подробности, история о том, как Господь покарал какого-то сумасбродного царя, похвалявшегося своей силой и властью, запустив ему в ухо обычного комара. И ежели рассуждать логически, то комар, доведя царя до безумия и смерти, мог преспокойно вылететь из уха и отправиться по иным делам. Ибо исполнил волю Божью, а за это кары не полагается.

Тут Тимошка осторожно коснулся барского плеча.

— Тут меж домов человек толчется, — прошептал он. — Плечистый… В армяке, кажись…

— Следи за ним, — велел Андрей. — Ступай. За меня не беспокойся. — Два персидских карда были у него при себе, да и пистолеты имелись — те, которых он ни разу не заряжал глиняными пулями. Так что свинцовые пули из неповрежденных стволов ударили бы метко.

Тимошка беззвучно исчез.

Андрей напряженно слушал тишину. Он уже освоился в мире звуков и пытался рисовать в голове соответствующие им картинки. В детстве он умел это — сбежав от Еремея куда-нибудь на чердак, очень явственно представлял себе сражения, скачущих всадников, марширующие колонны из книжек с гравюрами. И сейчас старое умение с немалым скрипом возвращалось. Андрей представлял себе картину снежного простора в тот грустный час, когда вот-вот настанет ночь; и карантинные дома он ставил на краю пейзажа, а здание богадельни, приземистое и длинное, — вдалеке, в сотне сажен, и черную фигурку пустил по снегу, по утоптанной тропе.

Он не мог бы сказать, как определил возвращение Тимошки — по легкому ли скрипу снега, по дыханию ли, или родилось некое, неизвестное зрячим, чувство присутствия.

— Ну что? — спросил он.

— Пошел к богадельне. На вид — плотник.

— Как ты догадался?

— Так по ящику со струментом.

Тут Андрей явственно увидел этот удобный в переноске ящик — гладко оструганный, длиной в аршин, с соединяющей торцы деревянной ручкой, и торчащие из него молотки с клещами.

— Какого черта он подкрадывается к богадельне из-за карантинных домов, а не идет прямо по деревне?

— Прикажете последить?

— Да уж сделай милость!

Тимошка исчез.

Первыми вернулись Еремей с Фофаней.

— Докладываю — того лакея, Демьяна, в самую богадельню не впустили, только корзинку у него забрали, — сказал Еремей. — И он сейчас возвращается к Волковой деревне. А я бы, раз уж мы здесь, последил — не притащат ли еще каких корзинок с денежной начинкой.

— Дело говоришь. А не попадался ли вам у богадельни плотник с ящиком? Его Тимошка приметил.

— Что там делать плотнику?

Некоторое время спустя явится Тимошка с докладом: плотника впустили.

— Сдается, он-то нам и надобен, — сказал Андрей. — Ну-ка, Еремей Павлович, отправляйся с Фофаней и Тимошей в разведку. У вас есть план, что вычертил Мельник. На плане — богадельня со всех сторон. Сообразите-ка, где встать, чтобы не упустить новых визитеров и плотника — ежели выйдет.

— Не нравится мне, что ты, Андрей Ильич, один тут остаешься, — прямо сказал Еремей.

— А что со мной станется? Кто в такое время пойдет слоняться меж карантинными домами?

— Плотник, — вместо Еремея ответил Тимошка.

— Пристрелю к чертовой матери.

— Нам только разбирательства с полицией недоставало, — проворчал Еремей.

— Да какое разбирательство? Снегом завалить — а по весне, когда найдут, нас уж точно не изловят, — подал голос Фофаня.

— Ты, советчик! Как бы Андрея Ильича этот плотник снегом не завалил! — повысил голос Еремей. — Тимошенька, ты, дитятко, тут останешься. И ежели тебя барин станет гнать в разведку — дальше, чем на десять шагов, не отходи. Коли что случится — стар-то я стар, а кулак у меня молод!

Тимошка понял, что слушаться в этом деле нужно не барина, а Еремея.

— Если там, в богадельне, засел помощник нашего злодея и передает деньги злодею через гонца, то плотник может оказаться таким гонцом, — сказал Андрей. — Но вряд ли он пришел всего ради тридцати рублей. Может статься, помощник уже скопил некую сумму, и он ее сейчас заберет. А может, явятся еще господа с корзинками. Среди бела дня они к раскольникам в богадельню не потащатся — а когда все болезные там уже спать улягутся, то принести и передать корзинку привратнику можно без хлопот.

— Жаль, не спросили мы Кузьму, как этого Демьяна с корзинкой отправляют — в одно и то же время ли… — Еремей задумался. — Может, есть некий час, когда положено являться с данью. Будем ждать…

Ждали долго. Никто в богадельню не явился. Зато, чуть ли не два часа спустя, вышел плотник.

— Ну точно, деньги для хозяина взял! Еремей Павлович, надобно исхитриться и за ним ехать. Как бы это сделать? — спросил Андрей.