Охота за темным эликсиром - читать онлайн книгу. Автор: Том Хилленбранд cтр.№ 83

– С радостью, ваше преосвященство.

И они повели его через весь лагерь. Первое впечатление подтвердилось. Дисциплина и чистоплотность даже несколько пугали. Никто нигде не пил, не было здесь ни шлюх, ни играющих детей.

– А сколько солдат в этом подразделении? – спросил бородача Полиньяк.

– Здесь стоят лагерем три орты. В каждой орте по сто двадцать человек.

– Во время войны?

– Всегда. Янычары – это профессиональные солдаты.

– А сколько существует таких орт?

– Сто девяносто шесть, эфенди.

Если каждая такая орта насчитывает добрую сотню человек, всего у гранд-сеньора более двадцати тысяч бойцов. И это только элитные войска. Полиньяк поежился. Во всем корпусе мушкетеров не наберется и десяти тысяч солдат.

– Вы довольны палаткой, эфенди?

– Да, благодарю вас. В ней очень удобно. А кому она принадлежит в обычное время?

– Мне.

– О, я выгнал вас из палатки? Мне очень жаль, ваше преосвященство.

– Не беспокойтесь. Я живу у своего брата. А в братстве мы делим все.

– В таком случае благодарю за гостеприимство. И за вино.

Капеллан заметил выражение лица Полиньяка.

– Не удивляйтесь. Обычно вино харам, под запретом, однако мы, бекташи, суфии.

– А, то есть ваш орден освобожден от предписаний Корана?

– Коран распространяется на всех верующих, эфенди.

– Значит, вы толкуете его иначе? – поинтересовался Полиньяк.

Чевик улыбнулся:

– Говорят, однажды калиф Багдада посетил Хаджи Бекташа, основателя нашего ордена. Он увидел, что у нас очень много виноградников, и спросил: «А что вы делаете с таким количеством винограда?» – «Ах, – ответил Хаджи, – мы, монахи, любим спелый сочный виноград». После чего калиф поинтересовался: «Значит, столько винограда просто для еды? Странно». И тогда Хаджи Бекташ ответил: «Это не проблема. То, что мы съесть не можем, мы давим и складываем в деревянные бочки. А что потом с этим будет, на то воля Аллаха».

Прежде чем мушкетер успел ответить, они дошли до цели. Жилище курбаши находилось в центре лагеря, и, несмотря на то что состояло оно из ткани, как и все остальные палатки, назвать его палаткой было нельзя. Это был скорее переносной дворец. Рядом с восьмиугольным, увенчанным куполом монстром были еще три палатки поменьше. Вокруг этого ансамбля была натянута двухметровая защита от чужих взглядов. Стража, стоявшая у входа, пропустила их. Теперь Полиньяк увидел, что между четырьмя палатками стоят два невысоких павильона и разбит импровизированный сад. На траву уложили ковры и декоративные подушки. В золотой клетке чирикали певчие птицы. Между коврами и подушками стояли цветочные композиции из тюльпанов и роз. И посреди всего этого восседал приземистый полноватый мужчина, однако толстым его назвать было нельзя. Он весь был обвешан украшениями, одет в расшитый золотом халат с соболиной оторочкой. На вновь прибывших курбаши внимания не обратил, вместо этого он почесывал лежавшую на подушке рядом с ним охотничью собаку. Это было чудесное стройное животное с блестящей ореховой шерстью. На собаке было пальтишко из золотой парчи, лапы и хвост были окрашены желтой краской. И только в достаточной степени насладившись поглаживанием собаки, командующий обернулся к Полиньяку:

– Ах, наш франкский гость! Добро пожаловать. Прошу, присаживайтесь.

Полиньяк опустился на гору подушек, в которой едва не утонул. Слуга налил ему кофе, и мушкетер съел кусочек очень сладкой конфеты, которую курбаши похвалил, пояснив, что это деликатес из Кандии. Пришел флейтист и принялся наигрывать восточную мелодию, грустную и причудливую. Полиньяк уже знал, что турки склонны к сложным и затяжным церемониям, однако он особого желания принимать участие в подобном фарсе не имел. Хотя ярость, бушевавшая в душе на протяжении многих месяцев, исчезла, он знал, что время не терпит. Если этому человеку от него что-то нужно, пусть говорит прямо.

Поначалу хозяин просто лежал и слушал музыку. Через некоторое время курбаши сел. Полиньяк решил, что наконец-то начнется разговор, однако вместо этого Эдрин Тиряки взял один из тюльпанов и понюхал его. Поза его казалась заученной. Она напомнила мушкетеру о султане и его портрете, висевшем у него в палатке.

– Вы любите цветы, капитан?

Мушкетер пожал плечами:

– Эти очень милы.

Тиряки показал на тюльпан, который держал в руке. Он был белым, с пурпурными полосками, которые поднимались по лепесткам подобно язычкам пламени.

– Этот сорт называется «Всегда август», товар из Амстердама, очень редкий. Очень изысканные цвета. Вот только форма несколько грубовата.

– Грубовата, почтенный курбаши?

– Мы, османы, открыли тюльпаны. В Персии. И мы были первыми, кто начал их культивировать задолго до Нидерландов. Вы знали об этом?

Полиньяк едва сдержался.

– Понимаю. Этого я действительно не знал. Простите мою прямоту, сеньор, цветы просто великолепны, но не лучше ли нам поговорить о наших врагах?

– Однако же мы уже занимаемся этим, капитан, – с укором в голосе произнес курбаши. – Мы превратили тюльпан в то, чем он сейчас является. Потом сюда явились эти голландцы, выкупили их у нас и стали разводить по-своему. В отношении многообразия и цвета они, вне всякого сомнения, переплюнули наших садовников. Но в то же время они заменили изящную форму бокала колоколом. И в этом вся сущность голландцев, не так ли? Они исследуют все, многое улучшают, но в конечном итоге им не хватает чувства возвышенного, прекрасного. Они одновременно достойны восхищения и презрения. Как этот агент Вильгельма III, который только что сбежал от вас.

– От вас он тоже сбежал.

– Мы оба знаем, что виной тому стало землетрясение. Однако подобные отговорки Порту не устраивают.

– Полагаю, его величество тоже. Мы должны найти этого человека.

– Но для этого нам нужно сначала узнать, куда он направляется. У вас есть предположения?

– Конкретных – нет. Я надеялся вытрясти это из того еврейчика. Или из его бумаг.

– Все, что моим людям удалось вытащить из-под руин того дома, – произнес курбаши и похлопал по стоявшему рядом с ним небольшому деревянному ящичку, – находится здесь. Вы говорите по-латыни?

– Я учился в коллегиуме Общества Иисуса.

– Это ни о чем мне не говорит.

– Католический орден, очень тщательно изучающий Святое Писание. Я говорю на латыни так же свободно, как и на родном языке.

– Изучали Писание? Значит, вы вроде талиба? Очень хорошо. Читайте все. А потом сможете отчитаться перед главнокомандующим моего корпуса, как только мы прибудем в Стамбул.

– Мы поедем в Константинополь?

– Вам это не нравится?