Массмедиа с древнейших времен и до наших дней - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Бернстайн cтр.№ 71

Нигде это не проявилось столь ярко, как в радиовещании. Фарадей и Герц не вынашивали коммерческих планов, а Лодж спохватился с изрядным запозданием. Даже Маркони сосредоточился главным образом на применении радио в деятельности судостроительных компаний, страховщиков и флота. Еще в начале Первой мировой войны никто не представлял себе обычного потребителя с радиоприемником в руке. Озарение настигло одного из наиболее удивительных людей в истории американского бизнеса – Дэвида Сарнова.

Сарнов родился в 1891 году в белорусском городке Узляны в очень бедной семье. Когда мальчику исполнилось пять лет, его отец Абрам, больной туберкулезом, эмигрировал в Нью-Йорк. Остальные члены семьи присоединились к нему спустя четыре года; в отсутствие отца Дэвида опекал двоюродный дед со стороны матери, патриарх высокоученого религиозного семейства.

Каждый день юному Дэвиду приходилось запоминать на иврите две тысячи слов из Библии или столько же слов на арамейском из Талмуда. Если «норму» соблюсти не удавалось, мальчик отправлялся спать голодным. Суровое воспитание обеспечило Дэвиду отличные навыки концентрации внимания – а также внушило стойкое отвращение к любому религиозному обучению.

Девятилетний Дэвид ступил на американскую землю и едва ли не с первого же дня в США сделался главой семьи. Очень скоро он открыл несколько газетных киосков, в которых работали его братья. Когда Дэвиду исполнилось пятнадцать, отец окончательно слег, и мальчику пришлось искать более высокооплачиваемую работу.

К тому моменту Дэвид выучился писать и бегло говорить по-английски, помог ему Образовательный альянс, организация, занимавшаяся иммигрантами. Мальчик воображал себя новым Уильямом Рэндольфом Херстом или Джеймсом Гордоном Беннетом. В сентябре 1906 года он смело вошел в вестибюль дома на Геральд-сквер, который, как он думал, принадлежит газете Беннета, и сказал дежурному, что хочет работать на газету. Дежурный ответил: «Вы ошиблись. Это не «Геральд», а Коммерческая кабельная компания. Но нам нужен курьер. Как вы на это смотрите?»

Довольно скоро Дэвид, как и молодой Томас Эдисон, освоил азбуку Морзе. Спустя несколько месяцев, незадолго до смерти Сарнова-старшего, Коммерческая кабельная компания отказала Дэвиду в отпуске для празднования Рош-а-шана и Йом-Киппура; юноша возмутился – и был уволен. Но рука судьбы направила его в компанию Маркони.

На таких вот счастливых случайностях строится история. В компании Маркони Сарнов, более, чем любой другой человек до и после него, стал причастен к тому, как мир видит и слышит себя, что в немалой степени определило судьбы народов. Следующие десять лет Сарнов работал у Маркони, постепенно продвигаясь по службе. Компания поручала ему самые разнообразные задания – он ездил в арктические экспедиции за тюленями и дежурил на радиостанции на крыше небоскреба Уонамейкера, где поддерживал редкие сеансы связи с магазином в Филадельфии. Стеклянная будка на самом деле представляла собой пропагандистский трюк, который придумали Маркони и Уонамейкер, а работа Сарнова заключалась в демонстрации посетителям магии радио.

В ночь с 14 на 15 апреля 1912 года приятное времяпрепровождение вдруг завершилось: затонул «Титаник», и приемную Уонамейкера стали осаждать обезумевшие родственники, которым не терпелось услышать имена уцелевших с борта спасательного судна «Карпатия». По иронии судьбы, компания «Уайт стар лайн» предложила знаменитому Маркони бесплатный билет на «Титаник», но он отказался – выбрал «Лузитанию», потому что предпочитал их стенографа ^[72]. (Через три года после гибели «Титаника» немецкая субмарина потопила «Лузитанию».)

Сенат США позже упрекал Маркони за медленную передачу информации той ночью (этой работой занимались Сарнов и другие служащие), но, как обычно, Маркони в итоге оказался весь в белом и на коне; более того, его называли «гением, изобретение которого спасло сотни жизней».

На следующий год Сарнов, ставший главным инспектором компании, и трое других инженеров компании Маркони посетили лаборатории Колумбийского университета, где Эдвин Армстронг показал им прототип своего на редкость чувствительного супергетеродинного приемника; в последующие месяцы Сарнов и его коллеги убедили себя в коммерческих перспективах этого устройства. Сам Маркони, который к тому времени вернулся в Англию, также изучил устройство Армстронга, но остался не слишком доволен. Массовое вещание казалось слишком туманным прожектом даже для столь дальновидного человека; к тому же его компания беспроводного телеграфа передавала сообщения индивидов, которые всемерно заботились о сохранении тайны переписки. Лишь Сарнов понял, что простота расшифровки радиосигналов – не недостаток, а достоинство, способное принести большую прибыль. В 1915 году он послал своему непосредственному начальнику Эдварду Нэлли знаменитый «Меморандум», в котором содержалось описание «радиомузыкального ящика»:

У меня в голове план развития, который приведет радио в каждый дом, как пианино или фонограф. Музыку следует принести в дом без проводов. Приемник – музыкальный ящик с несколькими длинами волн, которые могут переключаться простым нажатием одной кнопки.

Когда в прошлом прибегали к проводам, все заканчивалось неудачей, потому что провода здесь не годятся. С радио, похоже, все будет возможно. К примеру, радиотелефонный передатчик с радиусом действия, скажем, 25–50 миль может быть установлен в фиксированной точке, где звучит пение, музыка, либо то и другое. Задача передачи музыки, в принципе, уже решена, и все приемники, настроенные на волну, способны принять эту музыку. Приемник можно создать в форме простого «радиомузыкального ящика» и настроить на несколько волн разной длины; длину волны можно будет менять поворотом одной ручки или нажатием одной кнопки.

Предвидение Сарнова осуществилось не скоро, ибо в 1915 году ни американская компания Маркони, ни какая-либо другая коммерческая организация не обладали необходимыми средствами для создания радиовещательной сети и производства миллионов приемников, способных принять ее сигналы. В годы Первой мировой войны американский флот, нуждавшийся в огромных передатчиках Маркони, не только забрал все, но и выкупил патенты. В конце войны компания Маркони пожелала приобрести передовые передатчики «Дженерал электрик», но флот и Конгресс выразили протест, поскольку официально фирма Маркони числилась британской. К тому же по завершении войны флот нисколько не стремился вернуть приобретенное; в декабре 1918 года военно-морской министр Джозеф Дэниелс заявил Конгрессу: «Мое глубокое убеждение, как и убеждение каждого человека, с которым я беседовал в нашей стране и за рубежом, с теми, кто изучал этот вопрос, состоит в том, что радио необходима монополия». Дэниелсу не пришлось уточнять, кто станет владельцем этой монополии. (В 1920-х годах совместное использование радиочастот флотом и радиолюбителями привело к ряду далеко не безобидных шуток: представляясь адмиралами, шутники под выдуманными предлогами посылали корабли за тридевять земель на придуманные миссии.)