Григорий Распутин. Тайны «великого старца» - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Хрусталев cтр.№ 114

Одним из обстоятельств, содействовавших подрыву престижа Их Величеств в среде штабных офицеров Ставки, послужило, между прочим, и следующее: за время длительного пребывания Государя на Ставке некоторые из особ свиты, считавшие необходимым позаботиться о своей общественной карьере, стали в присутствии чинов штаба, с которыми ближе познакомились, критиковать императрицу, рассказывать всякие небылицы про Распутина.

Ввиду того что люди, при которых это все говорилось, были совсем другого круга и не знали подноготной придворной жизни, они не могли в этих россказнях разбираться и принимали все за чистую монету, вероятно и не подозревая, что нелепая молва часто исходила из уст царедворцев, которые не могли не знать правды, а позволяли себе такие вещи единственно из боязни прослыть реакционерами. В это сумасбродное время считалось совершенно недопустимым заявлять, что лживые слухи касательно правящих сфер распространяются умышленно и что они ничего общего с действительностью не имеют». (Воейков В.Н. С царем и без царя. Воспоминания последнего дворцового коменданта Государя Императора Николая II. М., 1995. С. 130–132.)

Императрица Александра Федоровна переписала в свою записную книжку телеграмму Г.Е. Распутина от 24 августа 1916 г. из Покровского, адресованную на ее имя: «Годовщина всего спасения (имеется в виду принятие императором на себя Верховного главнокомандования. – В.Х.), всякое решение от начала века и до сего времени есть подвиг, более назвать, чем подвиг. Кто решается, тот Христу брат. Христос – всему победа». (ГА РФ. Ф. 640. Оп. 1. Д. 323. Л. 39.)

Великая княжна Ольга Николаевна записала в дневнике:

«Ц[арская] Ст[авка]. Игорь. Пятница. 26-го авг[уста]. Ергушев. Грамот[ин].

Утр[ом] сидели на бревнах с детьми. Холодно, но солнце светит. Завтрак в палатке, а чай наверху. Аня [Вырубова] приехала. Была в Сибири у Григ. Еф. [Распутина]. – 3-я Сотня ушла в Царское [Село]. Были как всегда из лаз[арета] письма. Все благополучно. Пошли днем на маленьком моторе всем семейством к старому месту. Мама с Ал[ексеем] лежали на песке, а мы с Папой, Н.П. [Саблиным], Мордвиновым и Граббе носились по кустам. Вымокла. Вернулись на “Десне”. – Пошел дождь. Сейчас снова ясно. Ждем Папу и Игоря к обеду. У Ал[ексея] немного болит нога. Вчера до завтрака заказали в монастыре панихиду для Золоторева и графа. Мордвинов был веч[ером]. Очень холодно. В 11 1/2 Папа уехал. Ничего особ[енного] не делали». (ГА РФ. Ф. 673. Оп. 1. Д. 7. Л. 97.)

Императрица Александра Федоровна переписала в свою записную книжку телеграмму Г.Е. Распутина от 26 августа 1916 г., адресованную А.А. Вырубовой: «Дни мудрости сибирского путешествия дают успокоение всем. Невольно заставляют почитать [святителя]». (ГА РФ. Ф. 640. Оп. 1. Д. 323. Л. 34.)

По воспоминаниям председателя Государственной Думы М.В. Родзянко: «Императрица все чаще ездила в Ставку, а когда находилась в Царском – к ней ездили министры с докладами.

Под влиянием митрополита Питирима и Распутина был назначен новый обер-прокурор Синода некий Раев, директор женских курсов. Делегация от Синода во главе с этим Раевым поднесла императрице икону и благословенную грамоту.

Благословенная грамота была напечатана в газетах, но желаемого впечатления не произвела. Императрица никогда не была популярной, а когда в широких кругах стало известно о значении и влиянии Распутина и об ее вмешательстве в государственные дела – ее все стали осуждать, называя “немкой”, и видели в ней причину всех неудач и вредных для России шагов Государя». (Родзянко М.В. Крушение империи и Государственная Дума и февральская 1917 года революция. М., 2002. С. 185–186.)

Императрица Александра Федоровна переписала в свою записную книжку телеграмму Г.Е. Распутина от 29 августа 1916 г. из Покровского, адресованную Государю: «Сегодня, во славу с геройством, оставляют круглыми сиротами по пяти и более человек. Чувство их простое и глубокое: как бы разделить врага, как Христос разделил и рассеял по всей земле людей. Пусть чувство простаков горит свечой да разделяет окаянного врага». (ГА РФ. Ф. 640. Оп. 1. Д. 323. Л. 34).

Протопресвитер русской армии и флота Г.И. Шавельский отмечал в воспоминаниях о возросшем влиянии Распутина: «Распутин же продолжал восходить. В августе или сентябре 1916 года ген. Алексеев однажды прямо сказал Государю:

– Удивляюсь, Ваше Величество, что вы можете находить в этом грязном мужике!

– Я нахожу в нем то, чего не могу найти ни в одном из наших священнослужителей.

На такой же вопрос, обращенный к царице, последняя ответила ему: “Вы его (т.е. Распутина) совершенно не понимаете”, – и отвернулась от Алексеева». (Шавельский Г.И. Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота. Т. 2. М., 1996. С. 29.)

Протопресвитер русской армии и флота Г.И. Шавельский делился воспоминаниями о пребывании императрицы Александры Федоровны в Ставке в Могилеве: «Во время пребывания императрицы в Ставке в сентябре 1916 года я в беседе с нею после одного из Высочайших завтраков коснулся церковных дел. Зная, что императрица искренне и серьезно интересуется всем, касающимся церкви и религиозно-нравственного воспитания народа, я заговорил о настроениях в нашей церковной жизни, о необходимости неотложных и решительных исправлений и улучшений в системе церковного управления, церковной дисциплины, церковного законодательства, приходского, школьного дела, о необходимости принятия скорых и настойчивых мер к проведению в жизнь таких улучшений. Императрица внимательно выслушала меня, согласившись с моими наблюдениями и доводами и… поручила мне с моими думами обратиться к новому обер-прокурору.

– Он человек чрезвычайно умный, отличный администратор: он бесподобно поставил женские курсы, кроме того, он прекрасно знает церковную жизнь – ведь отец его был митрополитом, – добавила мне императрица.

Мне оставалось откланяться и исполнить затем царское поручение». (Шавельский Г.И. Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота. Т. 2. М., 1996. С. 66–67.)

Государыня Александра Федоровна 4 сентября 1916 г., прибыв из Ставки в Царское Село, написала письмо супругу:

«Мой нежно любимый.

Ужасно тяжело снова покидать вас обоих, сокровища мои, – хоть мы и прожили вместе 2 недели, но этого недостаточно для любящих сердец. И тем более в такое время, когда тебе приходится нести такое ужасное бремя на твоих бедных, милых плечах. Если б только я могла тебе больше помогать! Я так молю Бога дать мне мудрость и понимание для того, чтобы быть тебе настоящей помощницей во всех отношениях и всегда быть твоей хорошей советчицей. О, ангел мой, Бог пошлет лучшие дни, удачу и успех нашим храбрым войскам – да умудрит Он начальников, дабы они верно и мудро управляли ими! – Теперь к тебе приедут министры, говори с ними поэнергичнее – они стараются, но только они очень медлительны, и их трудно сдвинуть с места. Только, Солнышко мое, пожалуйста, умоляю тебя, – не торопись с польскими делами – не позволяй наталкивать тебя на это, пока мы не перейдем границы, – я всецело верю в мудрость нашего Друга, ниспосланную Ему Богом, чтобы советовать то, что нужно тебе и нашей стране – Он провидит далеко вперед и поэтому можно положиться на Его суждение. Твое одиночество будет ужасно – так тоскливо без истинного друга вблизи. Я буду спокойнее, когда Н.П. снова вернется – он один из наших, его благословил наш Друг на службу нам, а сейчас он многому научился и многое видел за эти месяцы.