Война в Средние века - читать онлайн книгу. Автор: Филипп Контамин cтр.№ 24

Страница

Начавшись с призыва Урбана II на Клермонском соборе (27 ноября 1095 г.), достигнув кульминационной точки – взятия Иерусалима (15 июля 1099 г.), завершившись сражением при Аскалоне (12 августа 1099 г.), первый крестовый поход был самым великим событием эпохи феодализма. Сами участники прекрасно осознавали размах своих достижений. Выслушаем Ансельма де Рибемона, написавшего епископу Реймскому Манассии в конце ноября 1097 г., сразу после начала осады Антиохии, следующее: «Да будет вам доподлинно известно, что мы завоевали для Господа две сотни городов и замков. Пусть же возрадуется наша мать Западная Церковь, породившая людей, которые прославили ее имя и столь чудесным образом помогли Восточной Церкви» ^[109].

Накануне первого крестового похода Византийская империя в течение примерно полувека переживала более или менее заметный упадок. Она не только утратила свои владения и опорные пункты в Италии, но и не смогла противостоять натиску турок-сельджуков. В 1071 г. они разбили и пленили при Манцикерте императора Романа Диогена, взяв таким образом под контроль Малую Азию. Вслед за потерей этой провинции, тем более необходимой для Империи, что в ней набирали большое количество солдат, в 1085 г. последовала утрата Антиохии. С 1081 г. новый император Алексей I Комнин, человек способный и проницательный, стремился защитить Константинополь от высадки турецкого десанта на Балканах и, если представится случай, вернуть Малую Азию и Северную Сирию. Византия не испытывала финансовых затруднений: но остатки ее национальной армии были не способны предпринять успешное контрнаступление. Возникла необходимость в наемниках. В этом отношении подходящими наемниками могли стать латиняне, при условии что их будет не слишком много и они легко подчинятся политическому контролю со стороны нанявшего их.

Турки-сельджуки одержали значительные победы в правление султанов Алп-Арслана (1065-1072 гг.) и Малик-Хана (1072-1092 гг.). Их главным военным достоинством была мобильность: вооруженные легче, чем рыцари Запада, турецкие всадники были способны беспокоить своих противников, окружать их, обходить с флангов, заставать врасплох и, изобразив бегство, вынуждать нарушать боевые порядки противника. Турецкие всадники осыпали врага несколькими залпами стрел, что было возможно при помощи «турецких луков», и использовали его ослабление или смятение, чтобы броситься врукопашную. Два текста, правда, более поздние, позволяют представить тактику, которую они использовали во времена первого крестового похода: «Они (турки) окружили нас со всех сторон и выпустили такое большое количество стрел и дротиков, что они затмили свет сильнее, чем дождь и град, и многие из наших людей и лошадей были ранены. Когда первые ряды турок опустошили свои колчаны, выпустив все стрелы, они отступили назад и вперед вышли другие, еще более многочисленные, отряды, которые ранее стояли сзади. И они начали еще более плотный обстрел» ^[110]. За этой подготовительной операцией последовал решающий бой: «Турки, увидев, что наши люди и лошади сильно изранены и нам нанесен большой урон, перекинули луки за спину и, освободив правые руки, бросились на нас со всей свирепостью, вооруженные мечами и булавами» ^[111].

Итак, если эта тактика была безусловно хорошо известна византийцам, которые могли предупредить о ней латинян, прежде чем те переправились через рукав св. Георгия (Brachium Sancti Georgii), то у последних, в лучшем случае, были лишь теоретические знания. Однако некоторые крестоносцы, которые ранее уже совершали паломничество в Иерусалим, имели некоторое представление о стране и военных обычаях ее обитателей, тогда как другие воевали в Испании, где мавры использовали очень похожую тактику.

Турки сражались на земле, где они жили уже в течение целого поколения, в привычном климате. Правда, их людские ресурсы были ограничены из-за частых столкновений между различными племенами, которые не сумели вовремя объединиться перед лицом завоевателя, о чьих амбициях турки ничего не знали. К тому же в Сирии местные эмиры вели весьма независимую политику, а южная Палестина только что перешла, по крайней мере частично, под власть фатимидского Египта.

Мы ничего не знаем о политических целях Урбана II: хотел ли он добиться только свободной дороги в Иерусалим (via hierosolymitana) или же вновь завоевать для папства израильскую землю, которая, как он знал, некогда была 'астью Римской империи. Больше известно о средствах, которые Урбан II рассчитывал использовать для осуществления похода: предполагалось собрать армию из нескольких тысяч испытанных воинов, добровольцев, набранных в основном в Южной Франции. Духовное и политическое руководство этим войском возлагалось на папского легата Адемара Монтейского, епископа Пюи, и его помощника – пятидесятилетнего Раймунда V Сен-Жильского, графа Тулузы, человека опытного и благочестивого. Возможно, папа надеялся, что этот экспедиционный корпус, сходный по составу с войском, собранным тридцатью годами ранее Вильгельмом, герцогом Нормандским, для захвата Англии, сможет получить необходимое снаряжение и подкрепление от византийских войск. В действительности же «воинство Божье» только отчасти соответствовало этому плану. С одной стороны, в крестовом походе участвовали вожди с сиюминутными политическими, а вовсе не религиозными амбициями; с другой стороны, рыцари из многих регионов Запада так быстро отозвались на проповедь, что появилось много других армий: армия нормандцев из Южной Италии и Сицилии; армия Северной Франции под командованием Роберта Коротконогого, герцога Нормандии, Стефана, графа Блуа, и Роберта II, графа Фландрии; армия под командованием Гот-фрида Бульонского, или лотарингская армия, состоявшая из валлонов, французов, фламандцев и немцев, к которой можно причислить маленький отряд Гуго Великого, графа Вермандуа, брата французского короля Филиппа I. Более того, к движению примкнули «народные» массы: часть простолюдинов направилась к Константинополю раньше официального выступления (назначенного на август 1096 г.) и начала поход, прозванный «народным», под руководством Петра Отшельника и Вальтера Голяка, часть присоединилась к настоящим армиям. Эти отряды простолюдинов были одновременно подмогой и помехой: разумеется, их присутствие было обременительным для армии, так как замедляло ее продвижение, затрудняло поддержание дисциплины и постоянно создавало трудности со снабжением продовольствием, но они являлись вспомогательными силами, пехотинцами, которые часто были необходимы. В «народном» крестовом походе (и том, что от него осталось, после того как большинство его участников были уничтожены турками осенью 1096 г.) участвовали не только безоружные (inermes), но даже дети и женщины; именно из этих бедняков был сформирован отряд тафуров (tafurs), которые, словно одержимые, без копий и щитов противостояли туркам в первых рядах. Рассчитывавшие только на свои физические силы и вооруженные простыми палками, они наводили ужас на противников (турки считали их пожирателями трупов). Однако бедняки выполняли не только военные задачи; с помощью низшего духовенства им удавалось поддерживать дух крестового похода, оживлять его, когда после завоевания Антиохии и Сирии религиозное рвение грозило угаснуть. Без их действий предводителям, быть может, все наскучило бы и они могли бы отказаться от высшей цели.

Страница