Крестовые походы. Идея и реальность - читать онлайн книгу. Автор: Светлана Лучицкая cтр.№ 67

***

Как мы видели, в латинских государствах Востока уже в XIII в. обнаружилось некое противоречие интересов между европейскими крестоносцами и местными жителями, пустившими корни в Сирии и Палестине. Известный французский прелат и проповедник Пятого крестового похода Жак де Витри возмущался нравами этих ассимилировавшихся франков, которые были совершенно равнодушны к пропаганде новых крестовых экспедиций и предпочитали жить с мусульманами в мире.

Он называет осевших на Востоке христиан «пуленами» (букв, «жеребцы») и обвиняет их в любви к роскоши и распутном образе жизни. ^[114] Став епископом крупного порта Акры и наблюдая нравы «пуленов», он описывает атмосферу безнравственности, царящую в городе, где, по его мнению, нашли пристанище многочисленные преступники, прибывшие туда из Западной Европы. И это отнюдь не преувеличение — действительно, уже в XIII в. светские суды христианского Запада нередко приговаривали преступивших закон мирян к временному или вечному изгнанию в Святую Землю. Известный немецкий доминиканец Бурхард Сионский, который путешествовал по Востоку в середине XIII в. сетовал на то, что на христианском Западе крест часто принимали те, кто желал избежать смертной казни, и потому в Палестину прибывали из разных стран нечестивцы, которые «меняли лишь климат, но не образ мыслей». ^[115] Идеология крестового похода не имела никакого влияния на этих мирян.

Возникает вопрос: если франки-пулены были столь глухи к крестоносной пропаганде, то как же складывались их отношения с местным населением? Судя по всему, им удалось установить контакты и с мусульманами, и с восточными христианами. Латиняне, как мы видели, не затронули кардинальным образом существовавшие при исламских правителях социально-экономические порядки и сохранили прежний строй в деревне и городе. Благодаря этому они смогли просуществовать в инородной среде на протяжении двух сотен лет.

Источники также сообщают немало сведений о взаимоотношениях крестоносцев и местных христианских общин — греческих, сирийских, армянских и др. Конечно, в Сирии и Палестине были созданы новые структуры латинской Церкви, но система местных епархий и власть греческих прелатов была по существу сохранена, хотя номинально вместо местных епископов назначались латинские. В целом же отношение франкских властей к местным восточным христианам — как грекам, соблюдавшим византийский обряд, так и представителям древних восточных церквей — яковитам, несторианам и маронитам — было достаточно терпимым, особенно в сравнении с прежней византийской администрацией. Более того — в XII в. Римской Церкви удалось заключить унии с рядом восточнохристианских общин — ливанскими маронитами и армянскими монофизитами. Хотя к конкретным результатам эти союзы не привели, но в целом способствовали более глубокому знакомству средневекового Запада с христианским Востоком. В государствах крестоносцев, созданных в Сирии и Палестине, различные конфессиональные общины успешно сосуществовали друг с другом и сотрудничали в разных сферах жизни, не предпринимая попыток к сближению.

Вместе с тем нам известно, что франки поддерживали дружественные отношения не только с единоверцами, но и с мусульманами. Так, об этом повествует в своих записках эмир Шейзара Усама ибн Мункыз — среди его друзей были тамплиеры, которые проявляли к мусульманам намного большую терпимость, чем, например, вновь прибывшие на Восток крестоносцы. В известном эпизоде эмир рассказывает, как в бывшей мечети Аль-Акса, где его друзья-храмовники предоставили ему маленькое помещение для того, чтобы он мог молиться Богу, какой-то франк грубо повернул его лицом к Востоку с требованием молиться по христианскому обычаю — и тамплиеры тут же образумили невежественного рыцаря. ^[116] И все же, ценя дружелюбие крестоносцев, Усама жестко отказывается от предложения послать своего сына в «страну франков» учиться рыцарским обычаям, полагая, что «плен не был бы для него тяжелее». ^[117] В глазах эмира Шейзара франки оставались варварами, обычаи и нравы которых вызывали у образованных мусульман ужас и отвращение. И об этом свидетельствует другой пассаж из сочинения Усамы ибн Мункыза, в котором он описал сеанс лечения у франков: рыцарю, у которого, как сообщает мусульманский писатель, был нарыв на ноге, франкский врач, недолго думая, отрубил конечность, а над пожилой женщиной, болевшей «сухоткой», тот же лекарь произвел ритуал экзорцизма — он надрезал ей бритвой голову так, что обнажилась кость, после чего «пациентка» через некоторое время испустила дух. ^[118]

Известно, что мусульманская культура в это время действительно значительно превышала западную христианскую, и это превосходство проявлялось во многих сферах. Так, в отличие от европейских городов, почти все города латинского Востока имели как бани, так и внутренний водопровод. Потому неудивительно, что крестоносцы заимствовали у мусульман некоторые элементы быта и повседневной жизни — начиная от бань и ковров и кончая одеждой. Перенимая восточные привычки, франки, конечно, подвергались внешней ориентализации, о которой писали в своих сочинениях многие хронисты крестовых походов. Так, Жак де Витри в своей «Иерусалимской истории» повествует о все тех же «пуленах», предпочитавших «бани битвам», и об их женах, которых мужья держат взаперти: лишь раз в год они ходят в церковь, редко их выпускают на прогулки, а в остальное время общаются с сарацинскими и сирийскими женщинами, обучаясь у них магии и колдовству. ^[119]

Но, конечно, самый яркий рассказ об ориентализации франков принадлежит Фульхерию Шартрскому: «Поглядите кругом и поразмыслите над тем, как в наши дни Господь превратил Запад в Восток, — пишет хронист, — …тот, кто был римлянином или франком, стал здесь галилеянином… кто жил в Реймсе или Шартре, стал гражданином Тира или Антиохии. Мы уже забыли места нашего рождения. Одни приобрели здесь по наследственному праву дома и слуг. Другие женились на местных женщинах — сирийках, армянках, а то и крещеных сарацинках. У кого-то есть тесть или зять из местного народа, а у кого-то — приемный сын или усыновитель, есть также и внуки и правнуки. Один возделывает виноградник, другой — пашню. Слова и самые красноречивые выражения из разных языков смешиваются в их беседе. Как сказано в Писании, лев и осел будут есть солому вместе (Ис 11:6). Чужак здесь стал туземцем, а пилигрим — оседлым…» ^[120]