Октавиан Август. Революционер, ставший императором - читать онлайн книгу. Автор: Адриан Голдсуорси cтр.№ 72

Существовало девять преторианских когорт, что номинально составляло чуть меньше их числа в легионе, где их насчитывалось десять, и несколько когорт обычно размещались в пределах Рима или рядом с ним. Это составляло контраст с поведением Юлия Цезаря, который распустил своих телохранителей в начале 44 г. до н. э. Вооруженные силы оставались главной гарантией власти Цезаря.^[396]

Бо́льшую часть времени на заседаниях 13 и особенно 15 и 16 января сенаторы потратили, восхваляя Цезаря и осыпая его почестями. Это была та сфера, где они могли проявлять полную независимость в отношении деталей, хотя не приходится сомневаться, что характер дебатов определялся Цезарем, который устанавливал очередность выступавших, и содействием людей, уже получивших соответствующие инструкции. Быстро собралось достаточное число сенаторов, чтобы даровать принцепсу дополнительный когномен в знак его огромных заслуг перед государством в прошлом и будущем. Некоторые ораторы предлагали называть его Ромулом, связывая его с основателем Рима, поскольку восстановил и заново основал город.

Кроме того, Ромул был первым царем, и, согласно одной из версий, он не умер, а вознесся на небеса, чтобы стать богом. Однако подобные ассоциации выглядели уже менее привлекательно. Основатель Рима начал с братоубийства, умертвив брата-близнеца лопатой, а это являлось малоприятным напоминанием для поколения, которое вдоволь натерпелось гражданских войн. Альтернативная традиция объясняла исчезновение Ромула куда более приземленно – ее сторонники говорили, будто толпа сенаторов разорвала его на части. В конце концов сенаторы отказались от идеи дать Цезарю это имя. Светоний утверждает, что он сам и его ближайшие советники были заинтересованы, но даже если так, то им пришлось переменить свое мнение. То, что это рассматривалось открыто и вполне всерьез, много говорит о настроениях того времени. Сенаторы были готовы даровать почести столь могущественному человеку. Нравилось им или нет то, что он сделал, но его господство не вызывало сомнений.^[397]

В конце концов было поставлено на голосование предложение Мунация Планка – того самого, который раскрасил себя в голубой цвет и надел рыбий хвост, чтобы танцевать для Антония и Клеопатры, а позднее перешел на сторону Цезаря, принеся ему сообщение о завещании его соперника. Планк предложил даровать принцепсу имя «Август», и решение было принято подавляющим большинством голосов, возможно, единогласно – сенаторы хотели продемонстрировать свою покорность, став позади него. Председательствующим консулом официально стал император Цезарь Август, divi filius (сын бога). Ни один римлянин прежде не носил такого имени. И поскольку мы уже к нему привыкли, то легко забываем о том, сколь новым оно было. Имя «Август» привносило ощутимые религиозные обертоны, присущие исконной римской традиции поиска воли богов и их одобрения через знамения. Энний, весьма почитаемый ранний римский поэт, говорил о том, что город был основан при «великих знамениях», в строках, знакомых римлянам не хуже, нежели нам – известные цитаты из Шекспира.

Имя «Цезарь Август» (иногда порядок меняют, предпочитая говорить «Август Цезарь» – для пущего акцента) представляло собой особое, ни на что другое не похожее новое имя, которое, в отличие от десятилетнего срока командования имперскими провинциями, пользовалось постоянным почетом. Трудно, даже невозможно представить себе, чтобы император Цезарь Август, сын бога, когда-нибудь удалился в частную жизнь или позволил кому-то соперничать с ним в славе, auctoritasили первенстве в чем-либо другом. Более ранние прецеденты – например, чрезвычайные командования Помпея и его управление испанскими провинциями с 54 г. до н. э. через легатов – сильно отличались от того статуса, которым обладал Цезарь Август. Другие люди заслужили громкие имена в прошлом – Сулла был Felix (счастливым/благословенным), Помпей – Magnus (великим), однако никто из них не имел столь величественного и священного имени, как «Август». Единственным человеком, обладавшим сопоставимой властью и влиянием, был Юлий Цезарь. Решение называть его наследника Августом, а не Цезарем Августом, могло маскировать немалое сходство между их положением в государстве.

В какой-то момент он удостоился и еще одной почести – на сей раз голосованием народа. В курии Юлия был установлен золотой «щит добродетели» (clipeus virtutis) в похвалу его virtus (достоинств), его справедливости, милосердию, почтению к богам и государству. В ‘Res Gestae Divi Augusti’^[398] это связывается с дарованием ему имени Августа, однако нельзя исключить, что сию почесть принцепсу вотировали позднее – возможно, в годовщину принятия им этого имени. В Арле на юге Франции сохранилась копия щита, вполне определенно датируемая его восьмым консульством в 26 г. до н. э. Это была одна из многочисленных копий, установленных в провинциях, отчеканили также немало монет с легендой CL(ipeus) V(irtutis). Эти добродетели сильно напоминали те, о которых речь шла в похвалах Юлию Цезарю, и нет оснований считать, что такое совпадение носило случайный характер.^[399]

Цезарь Август обладал личным и, можно сказать, перманентным первенством в государстве, сопоставимым разве что с тем, которое принадлежало его отцу. Подобно Юлию Цезарю, он занимал консульство каждый год. Спектакль с передачей власти сенату и возвращением ее принцепсу имел важное значение – и оказался более успешным, нежели вызвавшая недоумение сцена во время Луперкалий в 44 г. до н. э. Нам не стоит из-за этого придавать столько значения немногим различиям в саморепрезентации и поведении Цезаря Августа, чтобы не замечать разительного сходства, причем проявлявшегося публично, между ним и его отцом. В какой-то мере он сделал то, о чем говорил в юности, объявляя о намерении унаследовать должности и почести отца. Однажды Юлий Цезарь презрительно отозвался о res publica как о «пустом имени без тела и облика», хотя мы не знаем, когда и при каких обстоятельствах он высказал эту точку зрения. Его наследник проявил больший такт и не стал принимать упраздненной должности диктатора, но разница скорее по видимости, нежели по существу. Он был divi filius, «сын бога», и это имя, и имя «Цезарь» постоянно напоминали о его связи с покойным Юлием Цезарем. Памятники, украшавшие Рим и связанные с ним, уже далеко превзошли те, что прославляли диктатора при его жизни (Suetonius, Augustus 77).

Поведение их имело сходство и в другом. Совсем как и его отец, собиравшийся в 44 г. до н. э. выступить в большой поход, Цезарь Август после присуждения ему всех этих почестей намеревался покинуть Рим и отправиться в свои западные провинции на несколько лет. В конце года принцепс уже был в Галлии, однако мы не знаем, когда именно он покинул Рим. Нет оснований полагать, что Август непременно желал отсутствовать в июле, когда Красс справлял триумф. Это был не единственный триумф того года, другой справлял в сентябре Марк Валерий Мессалла Корвин. Цезарь находился в городе во время триумфа в 28 г. до н. э. Если принцепс уехал еще до того, как Красс прошествовал по Via Sacra (Священной дороге), то обусловливалось это тем, что он хотел начать свою деятельность в провинциях еще до истечения года. С ним отбыли юные Марцелл и Тиберий, чтобы получить первый боевой опыт во время службы в качестве военных трибунов. Для молодых людей было вполне нормальным обучаться таким способом – сопровождая родственников в провинцию. Более необычно то, что, вероятно, Ливия сопровождала своего супруга, и это, несомненно, войдет у нее в обычай во время частых путешествий в последующие годы их брака. Жены наместников в прошлые времена оставались дома, так что когда Октавия поехала вместе с Антонием в Афины, это стало неожиданностью. Август Цезарь также пожелал проигнорировать сей старинный обычай.^[400]