Ярослав Мудрый - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Карпов cтр.№ 41

А что же Ярослав? Судя по тому, что о его нападении на некий принадлежащий Болеславу город император Генрих узнал в октябре 1017 года, военные действия происходили в августе-сентябре42. Историки уже давно связали известие об этом походе Титмара Мерзебургского с сообщением Новгородской Первой летописи под тем же 1017 годом: «Ярослав иде к Берестию». Берестье (нынешний Брест) на правом, русском берегу пограничного с Польшей Буга представлял собой западный форпост Туровского княжества Святополка. После своего бегства в Польшу Святополк, очевидно, сумел удержать этот город (может быть, с помощью дружин Болеслава). Таким образом, поход Ярослава преследовал сразу две цели: во-первых, выбить своего противника из послед-

нег остающегося в его руках русского города и, во-вторых, нанести урон покровителю Святополка Болеславу. Предполагалось, что этот поход совпадет по времени с наступлением немцев в Силезии. Однако этого, как мы уже поняли, как раз и не произошло.

Процитированный выше текст Титмара представляется несколько темным, а потому трудно решить с определенностью, действительно ли Ярослав захватил город, или только попытался это сделать43. Но в любом случае ясно, что поход не принес ожидаемых результатов и в конечном счете завершился неудачно для киевского князя. (Об этом Титмар говорит совершенно определенно: Ярослав «ничего более там не добился».) Обычно полагают, что причиной отступления Ярослава от Берестья стало внезапное нападение на Киев союзных Болеславу печенегов44. Но это вовсе не обязательно и, более того, кажется, не подтверждается хронологически. Мы уже говорили о том, что русские источники предположительно датируют печенежский набег на Киев (равно как и опустошительный пожар в Киеве) весной 1017 года, то есть временем более ранним, чем поход Ярослава к Берестью. По-видимому, два этих военных предприятия не были связаны между собой. Да и Титмар Мерзебургский, кается, объясняет неудачу «короля Руси» энергичными военными действиями со стороны Болеслава. «Названный герцог (Болеслав. - А. К.), - продолжает он свое повествование, - вторгся затем с войском в его королевство, возвел на престол его брата, а своего зятя, долго пребывавшего в изгнании (Святополка. - А. К), и довольный вернулся на родину».

Долгое время полагали, что эти слова мерзебургского хрониста имеют в виду хорошо известный и подробно описанный тем же Титмарам и другими источниками поход Болеслава на Русь летом 1018 года (о нем речь пойдет ниже). Однако текстологические наблюдения над рукописью «Хроники» (а она, как известно, сохранилась в подлиннике и частично написана рукой самого Титмара) показали, что это не так. Оказывается, Титмар писал эти слова еще до вступления Болеслава в Киев (и тем более до его возвращения оттуда в Польшу); скорее всего, в том же 1017 году45. Следовательно, Болеслав предпринял какие-то решительные действия в ответ на наступление Ярослава и не только перехвати у того инициативу, но и вторгся на территорию Руси и захватил какой-то принажавший самому Ярославу город. Никакие иные источники о походе Болеслава на Русь в 1017 году ничего не сообщают.

Что за город захвати Болеслав, неизвестно. Судя по тому, что польский князь «возвел на престол» этого города Святополка, речь идет об одном из городов Туровского княжества - может быть, даже о самом Турове, но более вероятно, что о том же Берестье, которое на время перешло под контроль Ярослава.

Так Болеслав и Ярослав впервые схлестнулись друг с другом. Для обоих князей это оказалось лишь репетицией перед будущей кровопролитной схваткой.

Будишинский мир, заключенный Болеславом и Генрихом в январе 1018 года, поставил Ярослава в крайне затруднительное положение. Один, без союзников, он должен был противостоять могущественному врагу. В свою очередь, Болеслав очень серьезно подготовился к войне. Как мы уже говорили, он заручился поддержкой императора Генриха. Помимо собственно поляков, в состав войска Болеслава вошли 300 саксонских рыцарей (скорее всего, предоставленных Генрихом по условиям мирного договора), 500 венгров (участие которых в походе, вероятно, также было обусловлено соглашением с Империей) и 1000 печенегов, постоянных союзников Болеслава46. 300 панцирных рыцарей - несомненно, внушительная сила, и участие в польском войске (вопреки мнению отдельных историков) отнюдь не было лишь символическим жестом со стороны императора. Каждого из этих воинов должен был сопровождать небольшой, но сплоченный остря из двух-трех слуг и оруженосцев, так что общее число немцев, участников похода, в несколько раз превосходило цифру, названную хронистом. Что касается венгров и печенегов, то это были прирожденные всадники, которые могли обеспечить маневренность и быстроту передвижения польскому войску. В состав армии Болеслава вошли также русские воины, дружинники Святополка, бежавшие в Польшу после поражения своего князя, - в первую очередь, по-видимому, Туровцы и волыняне.

Общая численность всего Болеславова войска неизвестна. Мы знаем, что отец Болеслава, князь Мешко, располагал трехтысячной дружиной47. Но при Болеславе эта цифра, несомненно, увеличилась многократно. Приблизительное представление о тех силах, которыми располагал польский князь, начиная войну, можно получить из рассказа «Хроник» так называемого Града Анонима - неизвестного автора, создавшего свой труд в Польше в начале XII века. «В Познани он (Болеслав. - А. К) имел 1300 рыцарей с 4 тысячами щитников, в Гнезно - 1500 рыцарей и 5 тысяч щитников, в городе Влоцлавке - 800 рыцарей и 2 тысячи щитников, в Гдече - 300 рыцарей и 2 тысячи щитников; все они во времена Болеслава Великого были храбрыми и искусными в битвах воинами». Не считая нужным перечислять все города и число рыцарей в каждом из ни, автор «Хроники» ностальгически восклицает, сравнивая счастливые для Польши времена Болеслава Великого с современной ему действительностью: «Король Болеслав имел рыцарей больше, чем в наше время имеет вся Польша щитников; во времена Болеслава почти столько же насчитывалось рыцарей, сколько людей всякого рода имеется в наше время»48. Несомненно, Галл Аноним преувеличивал, да и не все воины Болеслава могли принять участие в русской войне, но можно не сомневаться, что в поход выступила во всех отношениях многочисленная и боеспособная армия. У Титмара Мерзебургского были все основания написать, что Болеслав вторгся на Русь с «великим войском».

Киевский князь также серьезно готовился к войне. «Ярослав… совокупил Русь, и варягов, и славен», - свидетельствует летописец. «Русь», в данном случае, - киевляне; словене - новгородцы. Автор позднейшей Устюжской летописи добавляет к этому перечню еще и псковичей49. Если принимать это добавление, то можно сделать вывод, что Ярослав привлек к союзу против Святополка своего брата Судислава, княжившего в Пскове. (Имя Судислава в рассказе о событиях русской смуты 1015 - 1019 годов не упоминается ни разу. Судя по всему, это был слабый и малоинициативный правитель, не игравший какой-либо самостоятельной роли. Ярославу, княжившему в близком к Пскову Новгороде, было легче, чем кому бы то ни было еще, подчинить его своему влиянию.) По-прежнему значительную силу в войске Ярослава представляли наемники-варяги. Титмар Мерзебугский особенно подчеркивал роль «стремительных данов» (так в Европе именовали не только датчан, но вообще скандинавов) в обороне Киева от поляков и других недругов Руси *. [* Ян Длугош сообщает также о том, что Ярослав привлек в свое войско печенегов. Но это известие польского хрониста X века кажется сомнительным - особенно в свете того, что мы определенно знаем о существовании польско-печенежского союза при князе Болеславе].