Ярослав Мудрый - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Карпов cтр.№ 133

Впрочем, среди посмертных чудес святых Бориса и Глеба есть и такое, которое изображает князя Ярослава, пожалуй, не в самом выгодном для него свете. Это так называемое чудо об узниках, которое диакон Нестор относил к последним годам княжения Ярослава Владимировича.

«В некоем грае» (как видно из дальнейшего, в Вышгороде), рассказывается в «Чтении о святых Борисе и Глебе», были мужи, «осужденные от старейшины града того и посаженные в погреб (темницу. - А. К); и много времени провели они в нем… отчего были в печали многой». Несчастные, томившиеся в тяжких железах, призвали на помощь святых Бориса и Глеба, и те не замедлили прийти им на помощь: в одну из ночей они сами предстали перед узниками. «Не бойтесь, мы - те самые Борис и Глеб, которых призываете вы в молитве своей, - обратились святые князья к ним, - и вот ныне пришли освободить вас от скорби той… И потому не сможет никакого зла сотворить вам судия, но отпустит вас с миром». И в тот же миг с узников спали железа, а святые сделались невидимы. Услышав шум, к темнице прибежали стражники. К своему удивлению, они нашли ее разрушенной; узники же сидели свободными, а оковы валялись перед ними. Когда о случившемся узнал «судия» града, то он, придя в великое изумление, «отпустил их с миром и возвестил обо всем том христолюбцу Ярославу». «Тем же образом многие, бывшие в железах и в погребах, избавились, не только в одном том граде, но и во всех местах», - завершает свой рассказ Нестор18.

Надо заметить, что в анонимном «Сказании о святых» - еще одном памятнике «борисоглебского цикла» - «чудо об узниках» приурочено совсем к другому времени, а именно к киевскому княжению внука Ярослава, князя Святополка Изяславича (1093- 1113)19, и эта версия представляется историкам более соответствующей действительности (хотя бы потому, что автор «Сказания» ссылается на неких «самовидцев» случившегося чуда). Но даже если Нестор ошибался, относя чудо в вышгородской темнице ко временам Ярослава, его ошибка выглядит очень красноречивой. Очевидно, в конце XI - начале XII века, когда он составлял свой труд, в Киеве хорошо помнили о том, что при «христолюбце» Ярославе в «узах и погребах» томилось немало несчастных, а в таких случаях среди действительных злодеев всегда оказываются люди, невинно пострадавшие или даже не знающие, в чем именно состоит их вина. Да и не Ярослав ли в течение почти двадцати лет удерживал в заточении ни в чем не повинного Судислава, своего брата, а еще раньше предал смерти новгородского посадника Константина? Такие вещи, конечно, не могли быстро забыться.

В целом же последние годы Ярослава протекали относительно спокойно, без внешних потрясений, войн или мятежей. Своим сыновьям он оставлял Русь совсем не такой, какой застал ее в начале своего киевского княжения. За тридцать пять лет его пребывания на престоле разительно изменился не один Киев, главный город его державы, но и прочие русские города, украсившиеся, по выражению западного хрониста, «белой ризой церквей». Единое Киевское государство связывали не только железная воля киевского князя, но и созданная им система государственной власти - принятые им законы и установления, составившие его знаменитый судебник - «Русскую Правду»; целая иерархия княжеских слуг, исполнителей княжеской воли - посадников, судий, вирников, то есть сборщиков княжеской виры, которые в каждом конкретном случае могли действовать уже не по прямой указке князя, но сообразно выработанной им общей политике; наконец, получившая при Ярославе свое оформление церковная организация, возглавляемая киевским митрополитом и епископами. На рубежах Русской земли вырастали новые города и крепости - в том числе и те, которые были названы именем самого князя, - Ярославль на Волге, Юрьев в Чудской земле, другой Юрьев на Роси. И имя Ярослава, равно как и имя его небесного покровителя, ставшего покровителем всей Руси, - святого Георгия, защищало Русскую землю подобно самым прочным крепостным стенам и земляным валам.

Каждый из этих городов, да и многие другие города Русской земли - также, как Ростов или Суздаль на востоке, Псков или Новгород на севере, Берестье или Белз на западе, Корсунь или Треполь на юге, - становились этапами его жизненного пути, очерчивая некий земной круг, вобравший в себя всю бурную жизнь князя: его походы, его битвы, его победы и поражения, заключенные им мирные договоры; его доблесть, мужество, его рассудительность, его изворотливость, хитрость, коварство, его жестокость, порой его откровенную трусость - ибо все эти качества он проявил в своей жизни в избытке. Круг замыкался или, точнее, почти замыкался (ибо если князь появился на свет близ Киева, в сельце Пределавино на Лыбеди, то завершал он свою жизнь в ближем к Киеву Вышгороде на Днепре) - оставляя едва разичимый - особенно в масштабах всей огромной Руси - зазор между точкой его прихода в мир и точкой ухода из мира…

По-видимому, еще при жизни князь предостави уделы своим сыновьям: как мы уже говорили, Изяслав к в Турове, а затем еще и в Новгороде, Святослав - в Чернигове и, кажется, во Владимире на Волыни (во всяком случае, именно здесь его застало известие об отцовской смерти), Всеволод - в ближнем к Киеву Переяславе. Трое старших Ярославичей особо были выделены отцом; младшие же, Игорь и Вячеслав, не занимали в его планах подобающего им места. Может быть, это объяснялось слабостью их здоровья: известно, что оба младших сына Ярослава умерли еще молодыми людьми: Вячеслав в 1057 году, а Игорь в 1060-м. В истории Руси они не оставили заметного следа*. [* Может быть, поэтому в некоторых источниках сообщается, что у Ярослава было всего трое сыновей, наследников его власти. Так полагали, например, новгородский книжник, автор статьи «А се по святом крещении, о княжении Киевском», включенной в Новгородскую Первую летопись младшего извода (см. ниже), а также автор Псковской Второй летописи («…а у Ярослава 3 сына: Изяслав, Святослав, Всеволод»). Трое сыновей Ярослава известны и по скандинавским сагам; правда, поименно названы в них «Вальдимар, то есть умерший еще при жизни отца Владимир Ярославич, «Висивальд», то есть Всеволод, а также некий загадочный «Хольти Смелый», в котором скорее всего следует видеть того же Всеволода Ярославича20.]

Именно со старшими сыновьями Ярослав принимал важнейшие решения, касавшиеся всего княжеского семейства и всей Русской земли. Так, по мнению ряда исследователей, еще при его жизни и с его ведома трое старших Ярославичей приняли новую редакцию «Русской Правды», введя двойную (в 80 гривен) виру за убийство княжеского слуги (установления самого Ярослава признавали лишь 40-гривени виру)21. Впрочем, «Повесть временных лет» ничего не сообщает об этом, упоминая лишь один съезд сыновей Ярослава, состоявшийся незадолго до смерти киевского князя. И сам этот съезд, и решения, принятые на нем князем Ярославом, оказали огромное влияние на последующие судьбы всего Русского государства.

«Еще когда жив был [князь Русский Ярослав], - рассказывает летописец, - наряди он сыновей своих (то есть дал им ряд, установление. - А. К.)…» А далее следует текст собственно «ряда» - завещания Ярослава, который, впрочем, киевский летописец едва ли передает дословно22.

«Се аз отхожу [от] света сего, сынове мои, - обращался князь Ярослав к стоявшим перед ним князьям, самому старшему из которых, Изяславу, было без малого тридцать лет, а самому младшему, Вячеславу, - около восемнадцати. - Имейте в себе любовь, потому что вы - братья, единого отца и матери. И если будете в любви между собою, Бог будет в вас и покорит вам противящихся вам, и будете мирно жить. Если же будете в ненависти жить, в распрях и раздорах, то погибнете сами и погубите землю отцов своих и дедов своих, которые добыли ее трудом своим великим. Но пребывайте мирно, слушаясь брат брата…» 23