Ярослав Мудрый - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Карпов cтр.№ 134

Ярослав знал, о чем говорил. В его памяти навсегда остались картины братоубийственной войны за Киев после смерти Владимира Святого, в которой он сам пролил немало крови. И потому Ярослав стремился не допустить повторения этих страшных событий. Не случайно он напомнил сыновьям о том, что все они - дети одного отца и одной матери: для древней Руси это обстоятельство имело особое, принципиальное значение. Мы уже говорили, что родство по матери связывало сыновей особо крепкими узами - а значит, у Ярославичей, в отличие от тех же Владимировичей, не было формальных оснований для вражды друг с другом.

Киевская Русь во второй половине Xl - первой трети XII века.

Уделы сыновей Ярослава.

«Се же поручаю в свое место стол старейшему сыну моему и брату вашему Изяславу Киев, - продолжал Ярослав, - сего слушайтесь, как слушались меня, да будет он вам вместо меня. А Святославу даю Чернигов, а Всеволоду Переяславль, а Игорю Владимир (Волынский. - А. К.)*, а Вячеславу Смоленск…» [* Упоминание об Игоре отсугствует в большинстве списков «Повести временных лет», за исключением Академического; зато оно имеется в новгородских летописях: Новгородской Первой младшего извода, Софийской Первой и др. Полагают, что слова: «А Игорю Володимер» были сознательно исключены летописцем при составлении одной из редакций «Повести временных лет» в угоду князю Святополку Изяславичу, удерживавшему Владимир-Волынский за собой и своими сыновьями и опасавшемуся притязаний на этот город со стороны князя Давыда Игоревича, сына Игоря Ярославича, который в обоснование своих прав ссылался на завещание Ярослава24].

Ярослав назвал лишь главные города княжений своих сыновей, но нет сомнений, что он более точно определил удел каждого из них. Так, в тексте его завещания, как он передан в «Повести временных лет», не упомянут Новгород, хотя мы знаем, что еще при жизни Ярослава этот город получил Изяслав. Более подробно о распределении городов и волостей между сыновьями Ярослава сообщается в Новгородской Первой летописи младшего извода; правда, упомянуты здесь лишь трое старших Ярославичей: после преставления Ярослава «остались трое сыновей его: вятший (здесь: старший. - А. К) Изяслав, а средний Святослав, меньший Всеволод. И разделили землю, и взял больший Изяслав Киев и Новгород и иные города многие киевские во пределах; а Святослав - Чернигов и всю страну восточную и до Мурома; а Всеволод - Переяславль, Ростов, Суздаль, Белоозеро, Поволжье»25. Очевидно, все эти области были прямо завещаны им отцом.

Так трое старших Ярославичей получили уделы в собственно «Русской земле» (в узком значении этого названия), то есть в Поднепровье. Ранее ни Святослав, ни Владимир не выделяли Переяславль или Чернигов - старейшие русские города - в качестве самостоятельных уделов. Ярослав пошел на такой шаг. Ему это было сделать тем проще, что Чернигов уже успел побывать стольным градом державы его брата Мстислава. Но тем самым на старших Ярославичей возлагалась коллективная ответственность за всю «Русскую землю», в том числе за Киев, которую прежде нес один лишь киевский князь. И Святослав, и Всеволод смотрели на стольный город Руси отнюдь не только как на удел своего старшего брата, но прежде всего как на «отчий стол», на который они даже при жизни Изяслава имели особые права.

Особенно ярко это проявится в событиях 1069 года: когда Изяслав вместе с дружиной польского князя Болеслава II двинется на киевлян, изгнавших его из города, те обратятся к Святославу и Всеволоду, и князья потребуют от старшего брата примириться с горожанами, явно урожая ему в противном случае: «Аще ли хочешь гнев иметь и погубить град, то знай, что жаль нам отняти стола»; и Изяслав должен будет прислушаться к их словам26.

Можно думать, что «ряд» Ярослава предусматривал также определенный порядок замещения киевского престола в случае смерти «старейшего» Изяслава. Киевский летописец (в статье 1093 года) приводит слова, с которыми Ярослав незадолго до смерти обратился к своему любимцу Всеволоду: «Сыну мои… Если даст тебе Бог перенять стол мой по братии своей с правдою, а не с насильем, то, когда заберет тебя Бог от жития сего, ляжешь там, где я лягу, у гроба моего, потому что люблю тебя паче братии твоей»27. Нечто подобное, наверное, должен был услышать от отца и менее любимый им Святослав: власть старшего брата переходила к следующему по старшинству брату - но лишь «правдою, а не насильем», то есть естественным путем, без распрей и раздоров.

Ярослав дал своим сыновьям еще одну заповедь: «не преступать пределов братних». Следить за ее выполнением должен был старший Изяслав, который получил от отца особый наказ. «Если кто захочет обидеть брата своего, - наставлял его Ярослав, - то ты помогай тому, кого обижают». «И так урядил сынов своих пребывать в любви…»

Но этот более или менее четко оговоренный порядок распространялся лишь на ближайшее потомство Ярослава - его внуки, по-видимому, не упоминаись в завещании и их права на те или иные земли не оговаривались2 8. Вряд ли это можно поставить в вину Ярославу: очевидно, что о судьбе племянников должны были позаботиться их дядья, князья Ярославичи. Но Русь после ярославовой поры будет знать князей-изгоев - тех несчастливых потомков Ярослава, отцы которых закончат свою жизнь раньше своих братьев. И большинству таких князей-изгоев придется силой доказывать свои права на отцовские и дедовские престолы.

Историки по-разному оценивают смысл и значение «ряда» Ярослава. «Отечески задушевное», это завещание «очень скудно политическим содержанием», - писал, например, Василий Осипович Ключевский29. Однако едва ли утверждение выдающегося русского историка полностью справедливо. Для современников Ярослава и особенно для его сыновей, то есть для тех, к кому князь непосредственно обращался, смысл «ряда» и заключенная в нем политическая программа были вполне ясны. Программа эта включала в себя два основных и притом явно противоречащих друг другу положения: во-первых, Ярослав точно определял уделы каждого из своих сыновей - и в будущем система этих уделов станет основой политической раздробленности Киевской Руси; а во-вторых, вручал «старейшинство» Изяславу - что должно было способствовать сохранению единства Древнерусского государства. По словам выдающегося исследователя древней Руси Александра Евгеньевича Преснякова, завещание Ярослава представляло своего рода компромисс «для примирения непримиримых начал: государственного и семейно-династического», или, по-другому, «попытку согласовать семейный раздел с потребностями государственного единства»30. И, как показала последующая история древней Руси, попытка эта имела определенные шансы на успех - по крайней мере в тех династических рамках, которые отводил своим установлениям сам Ярослав.

Созданная его завещанием политическая система получила у историков название «триумвират Ярославичей». Трое его старших сыновей совместно выступят преемниками его власти - может быть, потому что ни один из них не был в силах взвалить на себя весь груз отцовской власти и отцовской ответственности за всю Русь. И именно тогда, когда они совместно будут проводить в жизнь те или иные политические решения, касающиеся всего Русского государства, они по сути дела будут в точности повторять деяния своего отца - хотя и наполняющиеся иным содержанием и имеющие иные последствия. Мы увидим «такую же борьбу за соединение всех волостей в руках киевского правительства, какую наблюдали и в Х, и в первой половине XI века, - писал А. Е. Пресняков, - с той только разницей, что роль "собирателя" земель играет не один князь, а союз трех Ярославичей, и перевес силы на их стороне столь значителен, что возможны иные, менее напряженные приемы борьбы»31. Так, после смерти в l057 году князя Вячеслава Ярославича братья совместно «выведут» с Волыни своего младшего брата Игоря, кажется, даже не спрашивая его согласия на такой переход, а когда спустя несколько лет умрет и Игорь (1060), поделят между собой Смоленск на три равные части. Так же, как некогда их отец, они будут то бороться с враждебным им полоцким князем - на сей раз Всеславом Брячиславичем, то мириться с ним и совместно действовать против общих врагов. В 1059 году, как бы искупая прегрешение своего отца, трое Ярославичей совместно «высадят из поруба» своего дядю Судислава, просидевшего в заточении 24 года; Судислав будет т же «заведен к кресту» (то есть даст на кресте клятву не вступаться в свои княжеские права), после чего пострижен в монахи. В 1060 году Изяслав, Святослав и Всеволод Ярославичи, соединившись с князем Всеславом Полоцким, нанесут сокрушительное поражение торкам, вторгшимся в русские пределы, и это будет самая крупна победа русских князей на кочевниками после разгрома печенегов у стен Киева князем Ярославом Владимировичем в 1036 году. Наконец 20 мая 1072 года в Вышгороде, в присутствии всех трех братьев Ярославичей, состоится торжественное перенесение мощей Бориса и Глеба в новую, выстроенную Изяславом деревянную церковь - и это торжество, освященное киевским митрополитом Георгием, завершит долгий процесс официального прочтения невинно убиенных братьев к лику святых, начатый в годы княжения Ярослава. По мнению ученых, тогда же в Вышгороде братья Ярославичи примут новую редакцию «Русской Правды» в том ее варианте, который получит название «Правды Ярославичей», и тем самым придадут более или менее законченный вид установлениям своего отца, имя которого так и останется в заголовке как «Русской Правды», так и других установлений, даже более позднего времени, освящая их своим авторитетом в глазах всего русского общества.