Ярослав Мудрый - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Карпов cтр.№ 89

Между прочим, драматичная история печенежско-византийского противостояния XI века весьма поучительна для правильного понимания нашей древней истории. Очень хорошо показа это выдающийся русский историк-византинист Василий Григорьевич Васильевский, посвятивший особое исследование взаимоотношениям Византии и печенегов37. Натиск последних на Византию свидетельствует о той чудовищной силе, которую сохраняли печенеги и после своего поражения на Руси; воинам Ярослава в 30-е годы XI столетия пришлось сразиться с действительно могучим и беспощадным врагом.

В своей борьбе с печенегами Ярослав, как некогда его отец Владимир, сумел объединить силы всей Русской земли - от Киева до Новгорода. Наемники-скандинавы составили лишь треть княжеского войска, и именно их Ярослав поставил «В чело» (то есть в центр своих позиций), расположив на крыльях новгородцев («словен») и «русь» (киевлян). Мы помним, какое значение придавали флангам своего войска древнерусские полководцы: именно здесь размещали самые боеспособные части, тех, кем более всего дорожили. Очевидно, Ярослав учел опыт неудачной для него битвы у Листвена и постарался так распределить свои силы, чтобы их хватило до конца сражения, сделав при этом ставку уже не на варягов, а на своих, славян.

Великая победа Ярослава над печенегами без преувеличения открыла новую главу в истории Киевской Руси. В годы его единовластного княжения (1036-1054) сложилась исключительно благоприятная ситуация, более не повторявшаяся в нашей истории. Извечный враг Руси печенеги были отброшены от Киева и разбиты; часть их, по-видимому, признала власть киевского князя, другие ушли под давлением торков к границам Византийской империи; вскоре в их рядах начались смуты и междоусобицы - обычные спутники военных неудач. Сами же торки не проявили большого интереса к Руси. Ярослав, по-видимому, сохранял с ними мирные отношения. Лишь после его смерти в 1054 году начались русско-торкские войны, которые сложились более чем успешно для русских. Зимой 1054/55 года сын Ярослава Всеволод одержал победу над торками у Воиня на реке Суле, а в 1060 году состоялся совместный поход против торков объединенных сил русских князей - Изяслава, Святослава и Всеволода Ярославичей, а также полоцкого князя Всеслав Брячиславича. Это было едва ли не самое грандиозное военное предприятие русских князей в XI веке: «По-идоша на конях и в ладьях, бесчисленное множество… Услышав о том, торки убоялись и обратились в бегство [и бегают] до сего дня - и перемерли, бегаючи, Божьим гневом гонимы: одни от зимы, другие же гладом (от голода. - А. К.), иные же мором и судом Божьим. Так Бог избавил христиан от поганых»38. Впоследствии остатки торкав, как и остатки печенегов, расселились на южных окраинах Русского государства - но уже в качестве союзников и поданных русских князей, защищавших южные границы Руси от других кочевников. Русские называли их «своими погаными» в отличие от «диких поганых» - половцев.

Как и в случае с печенегами, судьбу торков решили не столько удачные военные действия русских князей, сколько появление в южнорусских степях новых кочевников - половцев, которым суждено было стать хозяевами Дикого Поля почти на два столетия. Русская летопись впервые сообщает об их появлении вблизи русских границ под 1055 годом: тогда князю Всеволоду удалось заключить мир с половецким ханом Болушем, может быть, ставшим его союзником в войне с торками. Но уже в 1061 году, на следующий год после великой победы русских князей над торками, половцы во главе с ханом Искалом впервые подвергли опустошению земли Переяславского княжества, разбив дружину того же Всеволода Ярославича, и с этого времени начинается череда бесконечных войн русских с половцами - вновь

Великая Степь становится едва ли не определяющим фактором истории Русского государства. За половцами же, как известно, пришли монголо-татары, сумевшие надолго поработить Русь… Неполные два десятилетия княжения Ярослава Мудрого в Киеве и первые годы княжения его сыновей - исключение во всей многовековой истории средневековой России: только в эти годы Русская земля смогла на время забыть о внешней угрозе с юга и вздохнуть полной грудью. И совсем не случайно, что именно эти годы вошли в нашу историю как время подлинного расцвета Киевской Руси.

Не случайно, конечно же, и то, что именно в эти годы неузнаваемо преображается сам град Киев. Столица державы Ярослава и Ярославячей в газах образованных европейцев начинает выглядеть ни больше ни меньше как соперник самого Константинополя - столицы империи ромеев, то есть византийцев. Городом, «Соревнующимся с константинопольским скипетром, славнейшим центром греков», называл Киев в 70-е годы XI века знаменитый Адам Бременский, автор «Истории архиепископов Гамбургской церкви»39.

Немецкий хронист на удивление точно уловил суть притязаний правителей Киева и прежде всего самого Ярослава. Русский князь и в самом деле приложил титанические усилия для того, чтобы его собственная столица если и не сравнялась со столицей великой православной империи, то во всяком случае во всем уподобилась ей. Контуры «Царствующего града» были повторены в облике Киева в самом прямом и буквальном смысле, понятном человеку Средневековья. Кафедральный собор Святой Софии и Золотые ворота, монастыри святого Георгия и святой Ирины и храм Пресвятой Богородицы, обновленный в княжение Ярослава, - все эти архитектурные шедевры, одноименные прославленным константинопольским памятникам, свидетельствовали о перенесении на берега Днепра той святости, которая в течение предшествующих столетий освящала «Царствующий град» святого Константина.

Судя по прямому свидетельству киевского летописца, работы по украшению и укреплению Киева могли начаться только после печенежского нашествия 1036 года: в то время когда кочевники подступили к Киеву, «поле», на котором развернулись боевые действия, находилось еще вне городских стен. И хотя выше мы высказали определенные сомнения на этот счет, предположив, что летописец мог вспоминать и другое сражение с печенегами, имевшее место на

двадцать лет раньше, все же можно с уверенностью утверждать: лишь объединив под своей властью всю Русскую землю, Ярослав получил реальную возможность если и не приступить к строительству грандиозных укреплений и роскошных храмов своего стольного города, то, по крайней мере, успешно завершить его. Ибо для этого требовалось огромное напряжение сил всего Русского государства, а не какой-либо одной его части.

Летописи сообщают о строительной деятельности Ярослава в статье 1037 года - следующей после той, которая посвящена его победе над печенегами. Однако, по единодушному мнению ученых, в этой летописной статье, представляющей собой восторженную похвалу князю Ярославу - строителю Киева и просветителю своего народа, обобщается все содеянное князем за время его киевского княжения.

«В лето 6545 (1037). Заложил Ярослав город великий, у того же града Златые врата; заложил же и церковь Святой Софии, митрополию, и затем церковь на Золотых воротах Святой Богородицы Благовещения, затем святого Георгия монастырь и святой Ирины. И при сем начала вера христианская плодиться и расширяться, и черноризцы начали множиться, и монастыри начинали быть…» 40 В той же летописной статье сообщается и о завершении строительства Киевской Софии, которую Ярослав «украсил… златом и серебром и сосудами церковными; и возносят в ней к Богу положенные песнопения в положенное время» - но это, конечно же, могло случиться лишь спустя значительное время после начала строительства храма. Монастыри святого Георгия, небесного покровителя князя Ярослава, и святой Ирины, покровительницы его супруги, также были завершены строительством лишь в последние годы княжения Ярослава Мудрого (потому речь о них пойдет ниже). Так что вся та строительная деятельность, о которой повествует летописец, растянулась по меньшей мере на десятилетие. И все же именно 1037 год, похоже, ста переломным в истории древнего Киева.