Древний Иран накануне империй (IX–VI вв. до н. э.). История Мидийского царства - читать онлайн книгу. Автор: Инна Медведская cтр.№ 31

Из этого предположения мог бы последовать вывод о том, что образованная Шамши-Ададом V провинция Мазамуа, часть которой была вскоре захвачена урартами, была слита с провинцией Луллуму/Замуа. Укрупнение провинций действительно имело место в VIII в. Но в данном случае это предположение плохо доказуемо. Действительно, в 737 г. Тиглатпаласар III посылает в страну «могучих мидийцев востока» своего полководца Ашшурдаянанни [Tadmor, 1994, Summ. 3:13; 7:42; Ann. 15:16]. События 737 г. в Мидии описаны Тиглатпаласаром несколько раз, в том числе и в связи с Сильхази, «которую они называют крепостью вавилонян» [Ibid., Ann. 1: 9–12, note 11; Ann. 16: 2, 9; Summ. 7: 38]. Но 738 г. был связан с покорением Северной Сирии. Пока царь находился там, арамейские племена в районе Тигра были покорены и депортированы в Северную Сирию [Ibid., р. 272]. События этого года были сосредоточены в противоположном от Ирана регионе. В этом контексте остаются неясными место и цель действий правителя провинции Луллуму в 738 г., в частности в районе крепости вавилонян (в Мидии?!). Тиглатпаласар III как будто бы различает Мазамуа, названную провинцией — pihat KUR Mazamua [Ibid., Ann. 19:10], и страну Луллумейскую [Ibid., Ann. 19:18]. Но, как кажется, в любом случае, поскольку речь идет о двух разных годах — 738-м и 737-м, невозможно доказать, что обе упомянутые персоны — правитель Луллуму и Ашшурдаянанни — являлись одним и тем же лицом.

В эпоху Саргона II Мазамуа упомянута трижды — и только в письмах и хозяйственных документах (табл. 1). В письме № 227 [ABL 408] правитель Арзухины, эпоним 710 г., оправдываясь перед царем, по-видимому, за недостаточное обеспечение царских гонцов мулами, сообщает ему об учреждении двух почтовых станций и необходимости устройства еще одной в Дуратанати. Поскольку их устройство и обеспечение — забота правителя Арзухины, можно полагать, что все они находились на территории этой провинции. И возникает попутный вопрос о восточной границе Арзухины: это связано со станцией в Лаг(а)лаги/Тагалаги [SAA V, № 227:16]. Этот город находился восточнее прохода Бабиту, т. е. на исконной территории Луллуму/Замуа [Levine, 1989, р. 86, fig. 3]. Существует мнение, что провинция Арзухина простиралась и далее на восток до реки Радану (совр. Базира/Adhem, приток р. Таук; см.: [Levine, 1989, р. 84; Postgate, 1974, р. 38]). Можно ли думать, что она простиралась и далее, вплоть до последнего названного в письме пункта царской дороги — Арракди? Этот город находился лишь в одном перегоне от р. Радану и г. Азри [Levine, 1989, fig. 3; Fales, Postgate, 1995, № 14] и входил в состав страны Замуа [RIMA 2, 207, А.О.101.1 ii:77]. Итинерарий К.4675+, который, по мнению Левина, является «дополнением к письму ABL 408» [Levine, 1989, р. 90], перечисляет после Арракди еще 9–10 станций на царской дороге. Они находились за пределами Арзухины, и ее правитель не нес за них ответственности, поэтому они в письме не названы.

Между тем в письме № 408 [SAA V, № 227] сказано: гонец «арбаилец» (вместе с царским телохранителем) через Арзухину проследовал в Аррапху и уже оттуда отправился в KUR ma-za-mu, «куда послал его царь». Из письма бесспорно вытекает, что арбаилец обеспечивался мулами только до станции Арракди, которая находилась в Арзухине на пути его следования в Мазамуа. Доказательств того, что Мазамуа начиналась сразу после Арракди и пункты, перечисленные в итинерарии К.4675+ после Арракди, находились на ее территории, нет. Конечная цель гонца Мазамуа могла находиться за пределами Замуа (правда, в том случае, если часть Замуа не была уже включена в Арзухину).

В письме № 54 [ABL 556] упоминание страны Мазамуа в связи с Бит-Хамбаном, Мидией и Манной вполне нейтрально.

Список ткачей № 23 [ADD 950] и список К 4384 порождают некоторую двусмысленность в локализации Мазамуа. В них Мазамуа названа в первом случае — вместе с Арзухиной и Аррапхой, во втором — среди восточных владений Ассирии: Аррапхи, Арзухины, Парсуа и Мидии. В первом случае территории Арзухины и Аррапхи определенно соседствовали с Замуа, поэтому упоминание вместе с ними Мазамуа можно истолковать как тождественность Замуа и Мазамуа. Но если значительная часть Замуа отошла к Арзухине, то другая ее часть, отошедшая к Мазамуа, могла получить и ее название. Во втором случае — при том же соседстве, правда, можно заметить, что названы не все (или не все названия сохранились) восточные провинции и среди них могла бы быть и Замуа. Но все-таки в этих двух случаях вероятность тождества не исключена.

Но как же в таком случае понимать известное отождествление Саргоном в анналах Луллуму = Замуа? Ведь он сделал его при наличии Мазамуа, не кроется ли в этом тождестве противопоставление Мазамуа? Вероятность такого противопоставления можно обосновать следующим образом. В эпоху Саргона продолжалось административное перераспределение территорий провинций. Так, Луллуму/Замуа на западе потеряла часть своих исконных владений, включенных в юрисдикцию Арзухины. На востоке же, напротив, в нее была включена Карапла [Levine, 1972, р. 39, 1. 32]. По-видимому, происходили и другие присоединения тогда и потом. Граничила с Замуа и Мазамуа, также утратившая часть своих территорий еще в конце К в. Возможно, что в исключительных случаях (на деле всего в двух) этот конгломерат стран и назывался в неофициальных документах для краткости Мазамуа.

Но когда, например, в письме Шарру-эмуранни (правителя Замуа, эпонима 712 г.), в котором речь идет о перемещениях этого правителя в Парсуа и обратно, KUR Zamua истолкована как Мазамуа, основания для этого остаются непонятными [Lanfranchi, Parpola, 1990, № 199]. Между тем все случаи упоминания Замуа в письмах и документах времени Саргона издателями серии SAA переведены как Мазамуа, без каких-либо комментариев. Видимо, безоговорочно приняты выводы Левина о тождественности Замуа с Мазамуа и Внутренней Замуа. Выше были предложены контраргументы его выводам. Дж. Н. Постгейт в одном из этих писем переводит KUR Za-mu-u-a как Mat-Zamua, пользуясь в тексте статьи термином Замуа [Postgate, 2000, р. 89, 90, 94].

Уверенность исследователей в идентичности понятий Замуа и Мазамуа, по-видимому, отчасти восходит к филологическим наблюдениям Форрера. Он отмечал, что Замуа всегда имеет только детерминатив страны и никогда — города ^[12]. Видимо, поэтому он трактовал единственный случай [ADD 942], когда перед Замуа стояли оба детерминатива — «āl» и «māltu», как передачу начального слога Мазамуа — āll mad-za-mu-a (не al mālt-za-mu-а). Он полагал, что в луллумейском языке название страны Замуа произносилось как Дзамуа, а столицей страны, соответственно, была Мадзамуа [Forrer, 1921, S. 43]. Однако столицей Замуа назван город Замру (табл. 1).

Отметим, что это единственный случай употребления перед Замуа двух детерминативов, использование которых могло быть обусловлено специфическим требованием текста. В новоассирийских текстах иногда встречаются случаи использования двойных детерминативов: KUR. URU. AR-PAD-DA3, URU. KUR. BIT-AM-MA-NA-AJA, KUR. URU. NA-GI–I-TI [Parpola, 1970, p. 31, 76, 255]. Засвидетельствованы названия с двойными детерминативами и позднее: URU. KUR. A-GA-MA-TA-NU [Strassmaier, 1890, № 60:16]. В документе ADD 942 перечислены только города, из которых ожидалось поступление каких-то небольших пожертвований. Поэтому перед KUR Zamua мог появиться дополнительно детерминатив города, означая в данном случае известный авторам документа какой-то «город страны Замуа». Предложенное Форрером филологическое обоснование тождества Замуа и Мазамуа не обязательно.